— Гонконг давно китайский, мы прогнали англичан, — проворчала Хамуцо.
Вскоре униформа и "лаовайские шмотки" сменились простыми по крою и узору ханьфу, вместо сапог и босоножек на обмотанных тканью ногах очутились туфли. Эмань стёрла косметику и завязала хвостики в пучки. Хамуцо не могла никак завязать свои волосы и потому просто повязала на голову ленту.
Их поселили в одной комнате, где был маленький шкафчик и два матраса на полу. Бродить по городу им не разрешили, да и вообще Си Ши сказала, что они пока не имеют права покидать Дом Мандаринок, так что остаток дня Эмань залипала в телефоне, положив на окно зарядку на солнечных батареях, а Хамуцо перечитывала взятый с собой томик сочинений Мао Дзэдуна. Вечером в их дверь постучали и подали им ужин: лапша и рисовые лепёшки. Поев, девушки ещё немного потупили каждая над своим занятием, потом они сходили умыться и почистить зубы, после чего улеглись.
А утром начался ад.
Под вечер Си Ши 49 раз обошла пруд с мандаринками и столько же раз обошла сам Дом, чтобы успокоиться, и всё бормотала:
— Ни в земной, ни в небесной жизни я не видела таких неуклюжих
(после практики цигуна),
неумелых
(после попытки приготовить еду с использованием традиционной печи — хого),
неизящных
(после каллиграфии),
недостойных
(после чайной церемонии),
неблагодарных
(после церемониальной прогулки)
УЧЕНИЦ!
Мнение о двух девушках у неё сложилось следующее: Хамуцо слишком прямая, слишком деревянная и вообще ведёт себя как мужчина, но даже хуже, потому что и мужчины не лишены гибкости и изящества, а эта девушка подобна высохшему суку дуба. Эмань же ленива, мягкорука, рассеянна, дрябла. Такими темпами они точно не смогут сохранить страну драконов, и О-Цуру достигнет своей цели...
Си Ши обняла себя двумя руками.
О-Цуру... О-Цуру... Японский журавль[3]... Добрая, милая, звонкая, всегда поддерживающая её, она оказалась чудовищем. Прошло почти девяносто лет, теперь она злобная старуха, потому что не овладела техникой сохранения молодости, вот только это не помешало стать ей такой опасной. И вот эти две дуры — их новая надежда? Впрочем, ветер донёс слухи о третьей...
Надо бы пойти помолиться предкам, иначе такими темпами сёстры Хуа всё-таки страшно накажут её.
Практика цигуна подразумевала собой, как завещал Высоцкий, "бодрость духа, грацию и пластику". Девушки понятия не имели, что человеческие суставы могут так двигаться, как это показала Си Ши, а под конец им хотелось, чтобы на них упали кирпичи прямо с неба и прям по голове насмерть, так они вымотались. Их ханьфу прослужили им меньше двенадцати часов, потому что очень скоро Хамуцо порвала рукава, когда рубила дрова, а Эмань подожгла себя, когда топила хого, чтобы отварить овощи. Так что вскоре им выдали некрасивые ципао из грубой материи. Каллиграфию они провалили, потому что современные китайцы если и пишут от руки, то точно не кисточкой. Эмань ещё, точно желая посмеяться, написала предложенную фразу в английской транскрипции.
С чаем вышло ещё хуже, потому что к ним пришли какие-то старики и старухи с лицами, похожими на жабьи головы. Вообще людей-лягушек оказалось неожиданно много: наверное, какой-нибудь из переселившихся народов. Гостям надо было заварить и разлить чай, и ни одна из девушек этого не сделала, потому что Эмань сказала, что за чай не понимает, а Хамуцо предложила использовать чайные пакетики. Это был позор.
На следующий день повторилось то же самое, только теперь добавилось обучение искусству и культуре: девушкам пришлось слушать лекции о развитии архитектуры в стране драконов и учиться играть на «царе всех инструментов» – гуцине. И если Эмань умела играть на гитаре и потому хоть как-то могла зажимать струны на ладах, то Хамуцо вообще не желала иметь к искусству никакого отношения. А потом им пришлось мести двор, а потом мести двор ещё раз, потому что они никак не могли поймать уток и в погоне за ними разнесли и сад, и вазы, и даже колокольчики сбили. Кто-то из жителей Дома пошутил, что "эти девушки больше утки, чем сами утки".
На седьмой день, когда им пришлось мыть полы внутри сыхэюаня, Эмань не выдержала и шлёпнула тряпкой о доски:
— Мы занимаемся какой-то хернёй! Мы выполняем работу служанок, которых здесь дофига, и при этом учимся бесполезной фигне по типу лепки горшков, рисованию пейзажей и попытками сесть на шпагат прямо на бамбуковый столб! С меня хватит! Я здесь, чтобы увидеть драконов, а ты, наверное, чтобы мечами махать, вместо этого мы реально занимаемся фигнёй, а нам ещё еду дают хреновую. Лапша, пельмени с овощами... Где мясо, я вас спрашиваю?! Дайте хотя бы пиццу!