— Часто оперируете? — спросил Себастьян, сделав глоток.
— Человека — в первый раз, — невнятно проговорил я. — Мы ставили опыты максимум на шимпанзе. Почему вы были против?
Старческая рука, покрытая пигментными пятнами, поднялась в воздух и помахала указательным пальцем перед моим носом:
— Это потеря времени, ваши шимпанзе. Я не обезьянам операции двадцать шесть лет назад делал. Знаете, герр Смолин, что было в Южной Индии двадцать шесть лет назад?
— Знаю, — я нахмурился и глотнул из банки.
Лурц мой ответ проигнорировал.
— Лихорадка Пондичерри, — со значением произнес он. — Слыхали? Два миллиона жертв. А кто нашел лекарство? Я, — Себастьян с самодовольным видом откинулся на спинку стула.
— Об этом писали все научные журналы, — кивнул я. — Только наше оборудование позволило бы провести эту операцию быстрее и без риска. Внесли бы описание в программу, робот сделал бы все остальное.
— Там всех этих новомодных штуковин не было, — отмахнулся Лурц. — Никаких медицинских роботов, «змеек», а временами и света. Мне приходилось делать трепанацию черепа и инъектировать гипофиз почти вслепую. Мой ассистент сделал светильник из обрезка оптоволокна и фонарика, чтобы хоть что-то видеть в толще мозговых тканей.
— Разве ВОЗ вам не помогал?
— Поставки контролировала армия Южной Индии. До нас доходили жалкие остатки. Тяжелее всего было с водой. Литровая бутылка на человека в день. При сорокаградусной жаре и стопроцентной влажности, — голова старика слегка покачивалась из стороны в сторону, морщинистые складки под подбородком колыхались. — Никогда не участвуйте в войнах, герр Смолин.
— Я и не собираюсь, — хмыкнул я.
— Там происходят ужасные вещи, ужасные, — глаза Лурца подозрительно заблестели.
Я счел за лучшее сменить тему:
— Как думаете, сколько времени займут наши испытания?
— Вы, должно быть, хотите узнать, когда до руководства «Майер Холдинг» дойдет, что все работает именно так, как я и говорил?
— М-м…
— Это целиком зависит от их интеллекта.
— И на сколько вы оцениваете их интеллект?
— Хе! Лет на пять, — Себастьян одним глотком допил свое пиво и стукнул кружкой по стеклянному столу. — Думаю, мы с вами сработаемся, герр Смолин. С завтрашнего дня будете моим заместителем…
— Почему Лурц не применил на себе свой метод? Ведь тогда бы он перестал стареть.
— Тот факт, что подобная операция — ключ к бессмертию, стал известен только в две тысячи семьдесят четвертом году. Пациенты Себастьяна были простыми людьми из бедной страны, охваченной войной. Они не часто проходили медобследование. А сам Лурц к этому времени уже сильно состарился, он не перенес бы операцию.
— Когда вы убедились, что метод дает необходимый результат, что вы в тот момент подумали? Возникло ли у вас желание провести операцию своим близким людям, друзьям, родственникам? Себе?
— Я подумал, что не зря потратил несколько лет и что теперь я, вероятно, стану весьма богатым человеком. О том, чтобы применить метод на себе или посоветовать его родственникам, я, конечно, размышлял, но что-то меня останавливало. Возможно, просто не хватало духу решиться. Ведь с бессмертием мы вступали в неизведанную область, где до нас не было никого. Никто не снабдил нас картой дорог и опасных обрывов.
— Окружающие вас люди тоже сомневались?
— Некоторые. Но большинство тогда все равно не могли себе позволить операцию: «Майер Холдинг» выставил запредельный ценник в двадцать миллиардов долларов. Конечно, богатые клиенты готовы были платить. Моментально образовалась очередь, нам пришлось открывать дополнительные отделения по всему миру.
— Ваши друзья, Станислав и Геннадий, были состоятельными людьми?
— Я познакомился с ними гораздо позже, когда метод Лурца стал намного более доступным, а проблемы, вызванные перенаселением, затронули самые богатые страны.
…Метрдотель показал нам номер, получил свои чаевые и откланялся. Ирина подошла к окну и приоткрыла тяжелую штору.
— Ну и как тебе Париж? — поинтересовалась она.
За окном лил дождь. В серой дымке исчезли уличные кафешки, над тротуарами торопливо плыли разноцветные зонтики, в соседних стеклянных крышах отражалось угрюмое небо.
— Через неделю обещают ясную погоду, — я подошел к Ирине и обнял её сзади. — Подождем немного. Я даже знаю, чем пока можно заняться, — добавил я, скользнув рукой по её стройной фигуре.
— Я приму ванну, — отстранилась девушка. — Устала с дороги.
Похоже, настроение у неё упало сильнее, чем казалось на первый взгляд. Я вздохнул про себя и полез разбирать чемоданы. Чертов дождь, не мог потерпеть пару дней?
Я отдал мысленный приказ, гарнитура за моим ухом передала его информационной системе отеля, и из стен полилась ненавязчивая музыка. Ирине нравился такой стиль. Для себя я выбрал новостной выпуск: перед глазами появилось полупрозрачное изображение, которое не мешало раскладывать вещи.
— Однако Жозе Меланшон настаивает на скорейшем принятии данного законопроекта, — забубнил в моем ухе голос ведущего. — По его словам, ситуация в экономике Евразийского Союза не позволяет откладывать решение до следующих выборов, которые состоятся в две тысячи сто шестьдесят третьем году. За два года бездействия мы приведем людей к катастрофе, подчеркнул он. Его оппоненты из фракции «Левая сила» утверждают, что закон об оптимизации приграничных территорий слишком расплывчат и может быть использован для нагнетания напряженности в странах третьего мира. Населению Южной Америки и Африки будет сложно объяснить, зачем вместе с сельскохозяйственной техникой на их земли завозят военных роботов. Мы попросили прокомментировать эту ситуацию главу «Римского консенсуса» Марселло Герра. Добрый день, мсье Герра.
— Добрый день.
— По вашему мнению, насколько правы представители «Левой силы»?
— Вы знаете, Пьер, можно много и долго рассуждать о том, насколько совершенен предлагаемый законопроект, но давайте взглянем на вопрос с реалистичных позиций. Развивающиеся страны слишком бедны, чтобы идти по нашему следу, они не могут себе позволить поголовный отказ от смерти. Их нестабильная экономика не выдержит давления безработицы на рынок труда. При этом они не желают принимать рекомендованные ООН ограничения на рождаемость. Такие блоки государств, как наш Евразийский Союз, Тихоокеанское Содружество, Северная Америка — все они приняли ограничения, причем весьма жесткие. Уже более двадцати лет, например, действует норма, согласно которой дети, рожденные без лицензии, не могут пройти через метод Лурца ни при каких условиях. Мы отказываем даже очень талантливым и крайне полезным членам общества — и это дает результат, рождаемость находится на исторически низком уровне. Но что делают развивающиеся страны? Они пользуются преимуществами нашего общедоступного рынка при том, что вносят наибольший вклад в увеличение численности населения. Они и не собираются соблюдать правила! Разве в такой ситуации мы не должны защищаться?
Я убрал новостной канал и залез на сайт отеля, чтобы заказать нам ужин. Кажется, Ирина предпочитала блюда быстрого приготовления.
Вскоре девушка появилась из ванной. Продефилировала к шкафу в чем мать родила, облачилась в белоснежный махровый халат, чмокнула меня в щеку:
— Пошли есть?
— Идем, — улыбнулся я.
Зал на сто сороковом этаже был выдержан в стиле гиперреализма. Со стен смотрели портреты всех рас и возрастов, на потолке красовалось небо пастельных тонов, под ногами шелестел самый настоящий песок — мы сняли обувь и добрались до своего столика босиком. Официантами были люди, а не роботы. Отель относился к разряду люксовых и старался подчеркнуть это в каждой детали.