— Иди сюда; сядь, — сказал он, похлопав по соседнему креслу.
Дженни опустилась в кресло и подобрала под себя ноги. Скотт смотрел на нее с чувством, очень напоминающим нежность. Наконец Дженни улыбнулась.
— Мы такие милые, — язвительно сказала она.
Дженни слегка расслабилась. Тут появился Нельсон, потягиваясь после сна, и запрыгнул на диван. Кинросс взял его на руки и погладил по серо-белой шерстке, похожей на ангорку.
— А ты как? — спросила Дженни. — Выяснил, кто был тот тип, переодетый в больного?
— Уж он точно не из тех, кто ждет результатов комиссии! По крайней мере, наглости ему не занимать.
— И он предложил тебе все свое состояние, если ты его вылечишь?
— Примерно так.
— А велико его состояние?
— Понятия не имею. Я его не спрашивал. Кризис у Мэгги Твентон выбил меня из колеи, и я и не смог в должной мере оценить его хитрость. А теперь… Что за нелепый маскарад под одеялом! И этот телохранитель с плечами шире дверного проема! Знать бы, кто их впустил…
Дженни встала и подошла к компьютеру на рабочем столе.
— Как, ты говоришь, его зовут?
— Гринхолм. Уильям Гринхолм.
Дженни ввела имя в поисковую систему. Компьютеру не потребовалось много времени, чтобы вывести результаты. Девушка присвистнула.
— Может быть, тебе стоило согласиться… Сейчас попробую найти фото. Посмотрим, действительно ли его ты видел.
Скотт подошел к ней. На первой же появившейся фотографии он безошибочно узнал своего лжепациента.
— Да, это он. Сейчас он немного постарше, но это, несомненно, он.
— «Уильям Гринхолм, — Дженни принялась зачитывать досье с сайта „Мировая экономика“, — на текущий момент сто тридцать пятое состояние в мире; по образованию — инженер-химик…»
— Можно сколотить капитал, работая инженером?
— «Отец Уильяма Гринхолма изобрел материал, применяемый в товарах марки „Скотч-брайт“ от компании „Три Эм“. Кстати, слово „скотч“ („шотландский“) в названии бренда обусловлено шотландским происхождением Гринхолма-старшего».
— Губки для чистки?
— Они самые. Сын тоже проявил себя как талантливый химик и разработал ткань из микрофибры для той же компании.
— Забавно получается: что отец, что сын изобрели вещи, на которые никто никогда не обращает внимания, но которыми все пользуются.
Дженни продолжила чтение.
— «Поддерживает несколько благотворительных проектов. Детей нет. Далек от светской жизни. Живет на дивиденды от семейных патентов. Дважды удостоен премии Международной организации труда за вклад в социальный прогресс».
Кинросс иронично присвистнул.
— Надо же, с каким человеком я сегодня встретился… И даже автограф у него не попросил. А его состояние?
— Здесь сказано просто «миллиардер».
— До чего же я мало разбираюсь в бизнесе…
Дженни положила ладони на стол. Скотт знал этот жест. Дженни делала так всякий раз, когда хотела сказать что-то очень приватное. Например, предложить ему присоединиться к ее исследованиям. Или поведать об аварии, унесшей жизнь ее брата. Последний раз Скотт видел этот жест, когда Дженни сказала ему, что собирается порвать с Марком.
— Ты думаешь, я зря выгнал того типа?
— Я бы, наверное, поступила так же, — призналась она.
— Насколько я тебя знаю, ты бы, наверное, и пощечину ему влепила!
— Может быть, тебе стоило бы позвонить ему и узнать, чего он на самом деле хочет…
Скотт ожидал чего-то подобного.
— Я знаю, чего он хочет: лечения. Я предложил ему записаться на прием.
— У тебя много пациентов, готовых отдать все, что у них есть, лишь бы вылечиться?
— Когда у них ранняя стадия болезни, как у того человека — нет. Но когда их состояние ухудшается, то это совсем не редкость.
Мобильный телефон Дженни зазвонил. Раздалась песня группы «Саймон и Гарфанкел».
— Это что еще за звонок? — досадливо махнул рукой Скотт.
— Ты позволишь? — спросила Дженни и приняла вызов.
Чуть слышно, но усиленно артикулируя, чтобы Дженни могла прочитать по губам, Скотт сказал:
— Если это одна из твоих подружек хочет поговорить о своих проблемах с парнем, я ухожу…
Дженни сделала ему знак остаться.
— Профессор Купер? — осведомился в трубке мужской голос.
— Да, это я.
— Простите, что звоню вам по мобильному телефону, но я думаю, что нам необходимо встретиться, и как можно скорее.
— А в чем дело?
— Сегодня днем вы разговаривали с Иэном Митчеллом, сотрудником министерства здравоохранения. Он дал мне ваш номер.
— Кто вы?
— Меня зовут Роберт Фалсинг, и я работаю на корпорацию «Нютемус».
— Никогда о такой не слышала. Чего вы хотите?
— Поддержать исследования, которые вы проводите вместе с доктором Кинроссом, и содействовать обнародованию вашей работы. Ведь именно это вам сейчас нужно, не так ли? Насколько мне известно, вы получили многообещающие результаты.
— «Многообещающие» — не слишком подходящее слово…
— Что вы имеете в виду?
— Это трудно обсуждать по телефону. Кроме того, мне нужно получить согласие моего коллеги доктора Кинросса.
Мужчина ответил не сразу. Когда он вновь заговорил, его голос изменился.
— Когда вы сможете поговорить с ним?
— Не раньше завтрашнего утра. Мы вам перезвоним.