— Все указано в его медицинской карте.
— Замечательно.
Скотт оценивающе оглядел своих посетителей.
— Вы утверждаете, что этот молодой парень едва не справился с вами тремя?
— Он опасен, доктор. Будьте осторожны. Он кидается на людей, и его единственная цель — убить.
— Еще один вопрос: он что-нибудь говорил?
— Ничего.
— Что, ни разу? Даже слова не произнес?
— Нет, доктор. Он только рычал и пытался нападать.
— Спасибо. Я подпишу документы о приеме больного. Можете идти.
В смотровой Лорен, медсестра, склонилась над лежащим на каталке молодым человеком и осторожными движениями обтирала его лицо и шею. Стекавшая кровь оставила следы на груди пациента, и чтобы удалить их, Лорен слегка отвела край больничной пижамы. Войдя в смотровую, Скотт испытал странное чувство, будто он грубо прервал очень интимное действо. В том, как эта молодая женщина ухаживала за юношей, было что-то неизъяснимо чувственное. Мадонна с телом мученика, излучавшего, несмотря на неподвижность, мощную, почти животную притягательность. Лорен мягко водила марлевой салфеткой, не отрывая глаз от своего пациента.
— Ну, что вы об этом скажете? — спросил Скотт, подходя к ней.
Лорен резко выпрямилась. Она не слышала, как он вошел.
— Полагаю, все раны поверхностные? — продолжил доктор.
Медсестра растерянно молчала, комкая в руках салфетку. Появление доктора что-то нарушило. Кинросс тем временем осмотрел травмы молодого американца.
— Ничего серьезного. Тем лучше.
Тайрон Льюис и в самом деле был хорошо сложен. Кинросс выпрямился.
— Красивый парень, правда? — обратился он к Лорен.
Девушка покраснела, не зная, что ответить. При этом она машинально одернула свой халат.
— Имейте в виду, во время перелета этот красавец напал на сопровождавших его офицеров, — предупредил Скотт. — Будьте бдительны и не забывайте о технике безопасности. Как только закончите процедуры, попросите Пита поместить его в охраняемую зону.
25
Девдан лежал на кровати, шевеля губами. Он больше не кричал. Он силился произнести какие-то слова, но ни звука не исходило из его горла. Лоб юноши покрылся бисеринками пота, а лицо выражало нечто среднее между гневом и угрозой. Из полумрака маленькой комнаты отец Эндельбаум потрясенно смотрел на него.
— Он точно нас не слышит? — шепотом спросил он Томаса.
— Нет, отец мой. После приступа он всегда такой. В этом состоянии он может пребывать несколько минут, а может — часами. Он слишком измучен.
Медбрат подошел к магнитофону, выключил его и, взяв руку Девдана, стал считать его пульс.
— Сердечный ритм стабилизируется, — сообщил он. — Сейчас лучше дать ему отдохнуть. Я посижу с ним.
Эндельбаум кивнул и встал.
— Я видел и слышал достаточно, — объявил он.
Но, пройдя пару метров по коридору, настоятель остановился, все еще под впечатлением того, чему он только что стал свидетелем.
— Этот приступ… Он был особенно жестоким? — спросил аббат у сопровождавшего его Томаса.
— Не больше, чем остальные, с тех пор, как было обнаружено тело.
— Боже мой… Мы так мало знаем о загадках разума! Кто может сказать, что у него — болезнь или дар? Я каждую неделю читал рапорты, но увидеть это своими глазами…
— Одно дело — теория, и совсем другое — практика, отец мой. Вы говорите: «болезнь или дар». А знаете ли вы, что означает слово «девдан» в индуизме?
— Нет.
— «Дар Божий».
— Вы верите в случайности, Томас?
— Если бы верил, разве был бы я достойным последователем Господа нашего?
— Вы заметили, как лицо этого юноши искажается ненавистью, когда он произносит имя «Сэндмен»?
— Я с самого начала обратил на это внимание. Но вот что странно: когда Девдан в сознании, имя Сэндмена не вызывает у него абсолютно никакой реакции. В своем обычном состоянии он не знает, кто этот человек.
— Все члены нашей общины должны объединить усилия. Каждому из братьев надо четко и ясно объяснить, что от него требуется. Необходимо установить местонахождение этого господина Сэндмена. У нас есть доступ к международным базам данных, и где бы он ни обретался, мы его найдем. Начнем с места его рождения. Если он не дьявол, то он должен был где-то родиться.
Томас видел, что отец настоятель пытается успокоить себя. Между тем аббат продолжил:
— Этот человек должен платить налоги, иметь кредитную карту, водительские права, медицинскую страховку. Так или иначе, мы его выследим.
— А что будет, когда мы его найдем?
— Это уже не в нашей компетенции. Да и мы его еще не нашли… Установим, кто он и что задумал, а затем сообщим властям.
— То немногое, что удалось узнать о нем, сбивает с толку. Если мы и в самом деле имеем дело с преступником, то с преступником очень особенным. И не забывайте: он прячется. Справиться с ним будет очень сложно.
— Не берите на себя слишком много, Томас. Мы работаем на благо общества, но мы не судьи. Мы сделаем все, что от нас зависит. Впервые нашим службам придется взаимодействовать в таком масштабе.
— Надеюсь, этого будет достаточно…
— Более пяти веков истории, тысячи братьев по всему миру, знания, полученные в лучших университетах мира. Мы должны справиться.
— Отец мой, один человек, к которому я отношусь с большим уважением, говорил, что переоценив свои силы, мы постигнем только размер своей гордыни.