Гринхолм посмотрел на жену. Она бессознательно перебирала пальцами, будто играла на пианино. Он подумал, что больше никогда не услышит, как она играет. От этой мысли ему стало еще тоскливее. Он взял Мэри за руку, и она погладила пальцами его ладонь. Каждый раз она так делала во время их разговоров перед сном, и каждый раз у Гринхолма сжималось сердце. Вновь почувствовать, как кончики ее пальцев ласкают его ладонь, как травинки, с которыми он играл в детстве. Пусть это никогда не заканчивается! Он закрыл глаза.
— Мэри, без тебя я бы ничего не достиг. Все, что я делал, я делал для тебя, для нас. Только с тобой мое счастье. Я хочу, чтобы ты это знала.
— Я это знаю, Уильям. Я знаю, каков ты. Каждый день я наблюдаю твою жизнь.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб. И заплакал — впервые за более чем пятьдесят лет. Затем обнял жену. Последняя возможность почувствовать ее в своих объятиях…
— Уильям…
— Что?
— Не забудь о нашем ребенке..
28
— Доктор Кинросс?
— Да, Нэнси.
— Звонок от некоего мистера Холда. Он говорит, что это важно.
— Переведите звонок в мой кабинет, пожалуйста.
Скотт быстро прошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Едва телефон зазвонил, он снял трубку.
— Здравствуйте, Дэвид. Я не хотел вас беспокоить сам, но я ждал вашего звонка. Как дела у Мэри?
— Здравствуйте, доктор. Я звоню сообщить вам, что Мэри Гринхолм умерла.
Кинросс был потрясен.
— Она скончалась прошлой ночью, во сне, — продолжил Холд. — Мистер Гринхолм нашел ее рано утром.
Скотт не знал, что сказать. Холд заговорил снова:
— Похороны состоятся завтра. Она будет похоронена на территории поместья. Я знаю, что мистер Гринхолм был бы тронут, если вы и мисс Купер придете.
— Почему так скоро?
— Незачем тянуть.
— Но что произошло? У нее был кризис? Как себя чувствует мистер Гринхолм?
— Я уже сказал вам: сегодня утром мистер Гринхолм обнаружил жену мертвой. Доктор Мересфорд, их семейный врач, живущий по соседству, подписал разрешение на погребение. Больше я ничего не знаю.
Кинросс ушам своим не верил. Неужели коллапс повлек за собой смерть? Прежде он такого не наблюдал.
— Вы говорите, что мистер Гринхолм обнаружил ее. Но разве он не был с ней?
— Они провели вместе вечер. Они разговаривали. Затем я оставил их вдвоем и остальное знаю только со слов Гринхолма. Учитывая состояние, в котором он находился сегодня утром, я не стал задавать ему вопросов. Так вас ждать завтра?
Кинросс все не мог прийти в себя. Однако он взял себя в руки и сказал:
— Да, конечно. Передайте мистеру Гринхолму, что мы очень ему сочувствуем. Мы придем на похороны.
— Я доставлю вас. Вертолет прилетит за вами в девять часов.
В отделении шла обычная утренняя суета. В это время даже в охраняемой зоне часть дверей оставались открытыми. Специально подготовленные медсестры помогали больным в их утреннем туалете, разносили лекарства, брали пробы. Лорен добилась, чтобы ей поручили уход за молодым американцем. Ни от кого в отделении не укрылся ее особенный интерес к этому пациенту. Прежде за Лорен подобного не замечали, теперь же ее коллеги поговаривали с улыбкой, что девушка не на шутку увлеклась.
Тайрон Льюис и в самом деле занимал все мысли Лорен. Он волновал и интересовал ее; она пыталась представить себе его жизнь. До сих пор они не сказали друг другу ни слова, Лорен даже не видела его бодрствующим. Каждое утро, зайдя к нему в палату, она обнаруживала, что он спит, напичканный препаратами. Девушка расспрашивала о нем персонал отделения, надеясь больше узнать о его состоянии. Заступая на пост, она первым делом осведомлялась, поставлен ли ему уже диагноз, есть ли у него шансы на излечение, и когда его планируют отправить на родину. Затем она отправлялась обрабатывать его раны на лице и на плече.
В это утро она как обычно вошла в охраняемый сектор, толкая перед собой медицинскую тележку.
— Доброе утро, Тодд! — поздоровалась она с санитаром. — Разблокируешь дверь в шестую палату?
— Привет, Лорен! Ты сегодня хорошо выглядишь.
Тодд нажал кнопку на панели управления. Затем, следуя правилам, он вышел из своего застекленного дежурного поста, проводил девушку и сам открыл дверь палаты, чтобы убедиться, что все в порядке. Они вошли в маленькое помещение со светлыми стенами без малейших выступов. Под самым потолком, вне досягаемости, размещалось вентиляционное отверстие. Кровать была обтянута мягким материалом. Никаких простыней.
— Здесь совсем как в тюрьме, — заметила Лорен.
— Даже с этим немногим они умудряются наделать дел. Вспомни, как старик из десятой палаты сумел оторвать плинтус, а затем попытался съесть свой матрас.
Тайрон Льюис лежал в неудобной позе со стянутыми ремнями запястьями.
— Вы опять накачали его наркотиками, — сказала Лорен.
— Пока не получены результатов анализов, доктор не хочет рисковать.
Лорен вздохнула и принялась доставать из своей тележки марлевые компрессы, глядя при этом на лежащего юношу. Синяк на его челюсти почти сошел.
— Звони, если будет нужно, — сказал санитар, выходя из палаты.
— Хорошо, спасибо.
Лорен не спеша подготовила раствор для обработки ран и приготовилась сменить бинт на лбу у Льюиса. Она наклонилась над ним, мягким движением отвела его волосы и наложила новую повязку. Лоб молодого человека был горячим, на щеках пробилась щетина. Внезапно он открыл глаза. Лорен отшатнулась; ей показалось, что между ней и Тайроном что-то проскользнуло.