С этого места были видны только верхушки крыш замка Гленбилд. Рядом, на востоке, возвышался утес, отмечавший границу поместья.
Четверо мужчин несли гроб с телом Мэри Гринхолм. Рядом с гробом, почти касаясь рукой крышки из светлого дерева, шел Уильям Гринхолм. За ним следовал пастор, далее — Дженни, Эдна, семейный доктор и несколько соседей. Замыкали шествие Кинросс и Холд. Скромная процессия пересекла луг, раскинувшийся перед замком, углубилась в лес и теперь двигалась вдоль каменистого отрога по неровной дороге в сопровождении ветра, который то нежно шелестел в траве, то свистел в деревьях.
— Кажется, Гринхолм стойко выдержал удар, — заметил Скотт.
— Он всегда стойко держит удары, — отозвался Холд.
— А помните, Дэвид, что вы говорили мне во время нашей поездки в Сибирь?
— Что именно?
— Об атмосфере покоя в том месте, где произошла насильственная смерть…
— Помню.
— Возможно, я ошибаюсь, но сегодня утром в особняке я ощутил тот самый покой.
Холд остановился.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он.
— Наверное, сейчас не самый подходящий момент, но я хочу быть честным: мне кажется странным, что Мэри умерла как раз в тот вечер, когда у нее случился коллапс.
— Что я должен на это ответить, доктор? — бесстрастно спросил Холд. — Вы полагаете, что она была убита?
— Ну, так далеко я пока не захожу, — проговорил Скотт, глядя вслед уходящей процессии. — Я просто задаю себе вопросы. Но совпадение удивительное, вы не находите?
— Если вас это так беспокоит, можете позже поговорить с доктором Мересфордом. Он констатировал смерть.
— Пожалуй, воздержусь. Во-первых, я не полицейский, и потом, он слишком близок к семье Гринхолма.
— Да, это так. Но это вовсе не означает, что он стал бы покрывать преступление.
И Холд, не дожидаясь доктора, двинулся догонять скорбное шествие.
Пастор произносил речь, но Гринхолм его не слушал. В его груди теснились другие слова, но он не мог их высказать. По обычаю Западных островов гроб поставили рядом с могилой на четыре камня из гладкого базальта. Гринхолм как зачарованный смотрел на яму. В нескольких шагах от могилы Дженни поддерживала Эдну, которая беззвучно плакала.
Ветер относил к югу черные, разбухшие от дождя тучи. Было на удивление тихо, даже птицы не кричали. Когда пастор благословил гроб, Гринхолм положил на него руку и сделал знак опускать. Церемония прошла просто и скромно, но Гринхолм, а за ним — и все остальные, отказался покидать кладбище, пока гроб не засыпали землей и не установили сверху могильную плиту. Таким образом, погребение заняло в три раза больше времени, чем вся церемония похорон. Холд стоял рядом с патроном, хотя тот его не замечал.
На обратном пути Гринхолм шел впереди. Казалось, он стал меньше ростом и еще больше постарел. В его походке появилась неуверенность. У подножия горного отрога, там, где от дороги ответвлялась тропинка, ведущая в лес, он остановился и окинул взглядом пейзаж. Много лет назад, когда они с Мэри только перебрались в это поместье, они приходили сюда, чтобы сидя на камнях любоваться восходом солнца. Гринхолм обернулся. Все взгляды были прикованы к нему. Он знаком попросил Дженни и Скотта приблизиться, и, когда они сделали это, зашагал дальше.
— Спасибо вам, что пришли, — сказал он.
— Мы не могли не прийти, — отозвалась Дженни.
Гринхолм повел носом, словно принюхиваясь к ветру.
— Вы оба еще очень молоды. Вряд ли вам часто приходилось хоронить своих близких. По крайней мере, я надеюсь на это.
Дженни опустила голову, ничего не сказав.
— Но позвольте вам сказать кое-что, что я не раз испытал на себе и в чем снова убедился сегодня. Это одна из тех безусловных истин, что присущи всему человеческому роду. Каждый рано или поздно открывает ее для себя. Когда вы провожаете в последний путь своих близких, те, кто идут рядом с вами — это и есть те, кто составляет вашу жизнь. Какова бы ни была ваша профессия, уровень достатка, те, кто следует с вами за гробом — это ваша настоящая семья.
Гринхолм обернулся и движением головы указал на маленькую процессию.
— Это простые люди, с которыми мы знакомы много лет.
Дженни обратила внимание, что в толпе нет Холда, но тут же сказала себе, что, как хороший управляющий, он наверняка задержался у могилы, чтобы убедиться, что надгробие установлено так, как надо. Идя дальше по дороге, она задумалась над словами Гринхолма. Кто был на похоронах ее брата?
Кинросс прочистил горло.
— Мистер Гринхолм, могу я вам задать один вопрос?
— Отныне я никуда не спешу и могу ответить на любые ваши вопросы, доктор. Пожалуйста, спрашивайте.