Персонал свободной зоны отделения давно привык видеть здесь Джимми, и потому никто не обратил на него внимания. Он прошел по коридору и остановился перед дверью в кабинет доктора Кинросса. Мальчик с озабоченным видом почесал голову и, дождавшись, когда стриженный под ежика интерн пройдет мимо, приоткрыл дверь, на четвереньках вполз внутрь и сразу закрыл за собой. Опасливо поглядывая на окна, он добрался до письменного стола, осторожно открыл ключом один из ящиков, заглянул в него и принялся выгребать его содержимое, засовывая бумаги в принесенный с собой пакет. Затем так же осторожно, как вошел, он покинул кабинет. По-прежнему обходными путями юный агент спустился на этаж, где находилось отделение реанимации и где его должен был ждать связной. Это отделение было намного оживленнее, зато палаты почти не освещались. Джимми издалека заметил Холда; тот разговаривал с мужчиной чуть моложе себя и неуловимо на него похожим. Мальчик подлетел к Дэвиду и хлопнул его по спине.
— Сэр, сэр! — прошептал Джимми, подозрительно озираясь.
Холд обернулся. Джимми протянул ему пакет.
— Миссия выполнена. Все находится здесь.
Холд наклонился, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом мальчика.
— Браво, приятель! Мы у тебя в долгу. Я дам тебе знак, когда можно будет вернуть все на место.
Джимми улыбнулся и подмигнул ему.
В эту самую минуту у Скотта, находящегося в другой части больницы, зазвонил телефон.
— Кинросс слушает.
— Итак, доктор, мы можем рассчитывать на ваше полное сотрудничество?
— В принципе, да. Сколько вы мне заплатите?
— Такой подход мне нравится намного больше. От сделки выигрываем мы оба. Я не люблю убивать, а быть богатыми любят все. Во сколько вы оцениваете вашу работу и ваше молчание?
— Это вышли на меня, а не я на вас. Предлагайте.
— Давайте обойдемся без этих базарных уловок. Буду с вами откровенен. Я могу предложить вам восемь миллионов фунтов стерлингов.
Скотту понадобилось время, чтобы осмыслить эту сумму.
— Каким образом будет произведена выплата?
— В Хоттингер-банке в Цюрихе открыт счет на ваше имя. Пароль — дата смерти вашего отца. Вы можете его поменять. Я дам вам время убедиться, что деньги переведены. И только после этого вы передадите мне документы. Такой расклад вас устроит?
— А если наше открытие окажется не таким интересным, как вы предполагаете?
— Доктор Кинросс, пожалуйста, не считайте меня идиотом.
— Вы ничего не сделаете Дженни?
— Зачем, если мы уже получим все, что хотим? Итак, мы договорились?
— Я подготовил все документы. Когда и где мы встретимся?
— В семь часов вечера в Холируд-парке, руины церкви святого Антония, возле озера святой Маргариты. Знаете, где это?
— Господи, да ведь сейчас зима! В это время там уже ночь. И лед кругом. А вчера еще и снег выпал…
— Никто не говорил, что будет легко, доктор. Но это гарантия как для вас, так и для нас. Оставьте документы у входа в часовню и возвращайтесь домой. У вас будет, чем заплатить за грог.
— Вы там будете?
— Нет.
— Значит, мы не встретимся?
— Как знать, как знать…
50
Ближе к ночи на город опустился туман. Прохожие превратились в призрачные силуэты, скользящие вдоль серых фасадов. Проехав между авангардистским зданием шотландского парламента и пышным Холирудским дворцом — двумя символами власти, стоящими друг напротив друга, — машина Холда понеслась по Квинс-драйв. Сидевший на пассажирском месте Скотт прижимал к груди желтый пластиковый пакет. Чем ближе они подъезжали к назначенному месту, тем хуже ему становилось.
— Значит, я должен идти один? — безнадежно спросил он, когда автомобиль достиг кольцевой развязки.
— Придется. Меня он сразу заметит. Револьвер, который я вам дал, при вас?
Кинросс похлопал себя по внутреннему карману куртки.
— При мне. Если они расстреляют в меня все патроны и промахнутся, эта штука будет им очень кстати.
— Доктор, они не собираются вас убивать.
— Почему вы так уверены?
— Я готов пари держать.
— А я — нет! Я и гроша ломаного не поставил бы на то, что переживу эту ночь.
— Зато если переживете, у вас будет на что жить дальше. Вы же отныне счастливый обладатель восьми миллионов фунтов стерлингов, забыли?