— Но ведь вы говорили, что у этого человека была любящая семья, и особых проблем они не знали…
— Я назвал одну из возможных причин, Дэвид. Помимо нее, могут быть сотни других. Вспомните о мистере и миссис Гринхолм. Они тоже были любящей парой, но это не помешало Мэри заболеть.
Холд задумался. Кинросс указал на отчет, который он держал в руках, и добавил:
— Этот человек работал в области сельского хозяйства, занимался инсектицидами. Многочисленные исследования, проведенные, в частности, во Франции и в Канаде, говорят о том, что эти вещества способны провоцировать некоторые нейродегенеративные процессы. Ну что же, раз до сих пор наши попытки пробудить мистера Фергина не увенчались успехом, попробуем что-нибудь другое.
Скотт вновь вошел в гостиную и осторожно наклонился к миссис Фергин.
— Скажите, у вашего мужа была любимая песня?
На лице женщины отразилось удивление. Доктор повторил:
— Была ли песня, которую ваш муж особенно любил?
— Да он их особо и не слушал, хотя… Да, он обожал Брюса Спрингстина.
— У вас найдется его диск?
— Конечно, в коробке с другими дисками. Наша дочь дарила их ему, и один он очень часто слушал. Он должен быть там.
Пока она искала диск, Скотт обратился к интерну:
— Майкл, в моей машине есть цифровая видеокамера. Не могли бы вы ее принести?
Холд протянул интерну ключи, и молодой человек вышел. Миссис Фергин вернулась, неся альбом в красной обложке.
— Какую песню он чаще всего слушал? — спросил Кинросс.
Женщина посмотрела на список композиций.
— Кажется, «Человеческое тепло». Хотите, чтобы я ее поставила?
— Да, но давайте подождем, когда вернется интерн.
Миссис Фергин подошла к проигрывателю. Она так давно им не пользовалась, что не сразу вспомнила, какие кнопки надо нажать. В гостиную вошел Майкл и протянул Скотту маленький черный кофр.
— Вот, доктор.
Кроме камеры интерн принес пакет с едой, который Кинросс взял с собой из больницы.
— Вы это забыли…
— После, сейчас не до того.
— А вы не против, если я… Понимаете, я с утра ничего не ел.
— Конечно, дружище. Приятного аппетита.
Майкл торопливо открыл пакет и вышел в коридор, чтобы там съесть свой сэндвич. Доктор установил камеру.
Первые звуки музыки не вызвали в мистере Фергине никакой реакции. Но когда дошло до припева, его взгляд, казалось, оживился. Холд внимательно смотрел на больного: на него словно нахлынули эмоции, удивившие его самого. Он явно испытывал какие-то чувства.
Скотт осторожно подошел к миссис Фергин и шепотом спросил:
— Вы сказали, что этот диск ему подарила дочь. Но вы никогда прежде не говорили, что у вас есть дочь.
— Кристи умерла двенадцать лет назад. Мы никогда не говорим о ней. Ангус этого не хочет.
Кинросс посмотрел на старика. Что сейчас происходит в его душе? Он просто слушает музыку или он видит призрака? Но что он отреагировал? Откуда взялись чувства? Между тем лицо Ангуса Фергина еще больше оживилось. Он улыбнулся и принялся вглядываться в лица окружающих его людей, будто пытаясь вспомнить их. Словно в его сумрачном сознании сохранился островок живой памяти, след его личности, который смогла пробудить музыка. Как в случае с Тайроном Льюисом: нечто исконно человеческое сумело выжить в распавшемся сознании. Но в каком тайнике мозга спряталось это сокровище? Что, если музыка сможет стать проводником к этой святая святых?
Размышления доктора внезапно оборвал глухой звук. Стоявший в коридоре Майкл рухнул на пол, сотрясаясь в конвульсиях. Холд и Кинросс одновременно бросились к нему.
— Ему необходимо очистить трахею, он задыхается, — крикнул доктор.
Он просунул пальцы в рот молодого человека, чтобы освободить его дыхательное горло. У интерна закатились глаза. Он ни на что не реагировал, только содрогался во все более жестоких спазмах.
— Майкл, смотри на меня, не уходи! — заклинал его Скотт.
Наконец интерна перестало трясти. Велев Холду поддерживать Майкла под голову, Кинросс попытался сделать пострадавшему массаж сердца. Но едва он приступил, как тело молодого человека обмякло.
— Он мертв, доктор, — сказал Дэвид, приставив два пальца к шее интерна.
— Этого не может быть! Слишком быстро!
Доктор снова предпринял попытку оживить безжизненное тело.
— Майкл! Майкл! — звал он.
Поняв тщетность своих усилий, он в ярости схватил пакет с сэндвичами и выругался.
— Не трогайте это, доктор, — сказал Холд. — И вымойте руки. Это вас хотели убить.
55
Дженни немало удивилась, не обнаружив во внедорожнике, который подъехал за ней ко входу в резиденцию, Клиффорда Брестлоу.
— Не беспокойтесь. Он ожидает вас на месте, — заверила ее Трейси.
Дженни села в машину. Автомобиль тронулся, покинул передний двор особняка и поехал по заснеженной ночной дороге, круто спускавшейся к озеру. Вскоре машина остановилась. Вокруг был лес. Дженни показалось, что сквозь затемненные окна автомобиля она различает какие-то огни. Дверь открылась, и девушка не поверила своим глазам.
Перед ней, как на большом торжестве, расстилалась красная ковровая дорожка. Она вела к поляне между деревьями, на которой был накрыт стол. На белоснежной скатерти, свисавшей до земли, стояли канделябры со свечами, освещая безупречно белую сервировку. В темноте заснеженного леса картина казалась фантастической. Дженни вышла из машины и двинулась вперед. Скоро среди деревьев она разглядела силуэт Клиффорда, который уже ждал ее.