Молодой иезуит был не в силах сидеть на месте.
— Но как вы можете быть таким спокойным?
— Потому что мы с Дженни живем с этим знанием уже несколько месяцев. У нас тоже вначале была паника, причем мы менялись ролями, но с тех пор в меня и стреляли, и пытались отравить, так что те переживания успели потускнеть.
— Вы позволите использовать ваш индекс, чтобы оценить состояние Девдана?
— Как только патенты будут выданы, Томас, вы сможете пользоваться нашим открытием как вам будет угодно. При условии, что это будет безвозмездно.
Шенкель снова открыл отчет и принялся быстро листать его. Найдя нужную страницу, он спросил:
— А эти кризисы, о которых вы пишете, они происходили при вас?
— Все, кроме трех.
— Однажды к нам в больницу поступил мужчина лет пятидесяти, итальянец. Он уже не справлялся ни с какими тестами, но что-то еще оставалось в его взгляде. Знаю, это звучит глупо. Я проводил с ним много времени, и, хотя он меня не узнавал, он однако реагировал на мое присутствие, мягко, будто что-то все же различал. Я не знаю, что. А потом, в день, который я никогда не забуду, это была пятница, утро, я попытался дать ему простую работу, а сам ненадолго отошел, чтобы перекусить, а когда я вернулся, его взгляд… Не знаю, как объяснить…
— Из него ушло то самое «что-то», которое вы чувствовали.
— У вас тоже такое было?
— Почти всякий раз.
— Наверное, с ним произошел тот самый коллапс, как вы это называете.
— Скорее всего. Ну а вы? Как вы догадались, что четвертый элемент, общий для всех религий — это ладан?
Томас попытался привести свои мысли в порядок.
— Наша рабочая группа тогда работала в Мадриде. Чтобы лучше понять, какое значение для верующих имеют самоанализ и место отправления обрядов, я почти все свободное время проводил в церквях, мечетях, синагогах… Я даже нашел один языческий храм! Я сидел там часами, изучал архитектуру, людей, их жесты, и однажды вечером, перебирая в памяти увиденное за день, я обратил внимание, что везде, каков бы ни был культ, присутствовал этот дымок, этот запах. Я поискал информацию. Оказалось, что и ассирийцы, и египтяне, и майя, не говоря о последователях великих монотеистических религий, использовали в своих богослужениях ладан. В Библии он упоминается больше ста раз и приводится даже точный состав воскурений; его древнеегипетское название означает «то, что приближает к богам». Ладан получают из смолы дерева, которое произрастает на Среднем Востоке и в Африке. И я задался вопросом: почему курение именно этого вещества включили в свою практику все религии? Только ли из-за приятного запаха, или есть что-то еще, неизвестное нам?
Ладан в курильнице по-прежнему горел. Сквозь дымок Кинросс посмотрел на Томаса.
— Вы всегда носите его с собой? — спросил доктор.
— Всегда. Мне присылает его один брат с Востока. Это белый ладан, самый лучший, собранный с дерева, которое называется священная босвеллия. Весной и летом на дереве делают надрезы, сквозь которые вытекает смола.
— Современная наука достаточно продвинулась, чтобы объяснить, почему применяется именно ладан и какие эффекты он производит. Почему к нему прибегают на протяжении тысячелетий? Возможно, потому что большинство религий зародились в одном географическом регионе. Или потому что ладан оказывает специфическое воздействие.
— Вы непременно хотите все объяснить. Иногда это невозможно, потому что у человеческого разума есть свои пределы. Но вы не можете не согласиться, что не все в нашей реальности имеет научное обоснование.
— Да, вы правы, и я сталкиваюсь с такими явлениями каждый день. Сила музыки, различие между мыслью и чувствами, окружение, в котором мы живем… Болезнь Альцгеймера заставила меня задуматься над этим. Столько догадок. Столько вопросов. А от ответов зависит наша жизнь. Томас, вы верите в удачу?
— Не в удачу, доктор. Я верю, и точка.
70
Разбуженный стуком в дверь спальни, Холд вначале подумал, что уже настало утро.
— Иду, — проворчал он.
Он взглянул на часы: два десять ночи. Внезапно он испугался, не случилось ли что-нибудь с Уильямом Гринхолмом. Страх взял верх над усталостью, и Дэвид вскочил с кровати.
Распахнув дверь, он едва не врезался на полном ходу в одного из братьев, который не ожидал такой прыти.
— Простите, что разбудил вас, — сказал он, — но мистер Терсен говорит, что у вас большая проблема. Он ждет вас внизу.
Маркус Терсен с хмурым видом сидел перед компьютером.
— Связи с Брестлоу по-прежнему нет, — заявил он. — Его офис в Нью-Йорке сообщил, что резиденцию накрыла метель.
— Из-за этого вы вытащили меня из постели посреди ночи?
— Нет. Скажите, вы когда-нибудь встречались с Клиффордом Брестлоу?
— Никогда.
— И мистер Гринхолм тоже?
— Он только разговаривал с ним по телефону.
— Вчера вечером я наконец выяснил, откуда мне знакомо это имя. Брестлоу — не только промышленный консультант, но и дальновидный инвестор. Два месяца назад ему удалось получить контроль над одним из самых крупных месторождений лития в Чили, причем за право разрабатывать эти залежи боролись также французы, «Дженерал Моторз» и «Мицубиси».
— Литий — это металл, который используется в аккумуляторах?