Рескорла обошёл территорию и попробовал посмотреть на неё с точки зрения противника. Низко-рослые деревья, слоновая трава, муравейники и некоторые естественные укрытия простирались до самого фронта. Местность оказалась не такой ровной, как показалась на первый взгляд, имела рубцы и толстые борозды, тянущиеся к югу с небольшим уклоном от его позиций. Неглубокие укрытия роты "чарли" 1-го батальона, были наспех отрыты после наступления ночи и под натиском противника. Рескорла отодвинул своих людей назад на пятьдесят ярдов, что не только сократило сектор, но и значило, что теперь для того, чтобы добраться до стрелковых ячеек роты "браво, неприятелю придётся выйти из-за деревьев и пересекать сорок ярдов в основном открытой местности.
Рескорла вспоминает: "Из-за наших укороченных линий я уменьшил количество окопов. Соорудили трёхместные окопы. Пулемёты М-60 установили на основных направлениях огня, с которых они могли пе-реключаться на сплошной заградительный настильный огонь, перекрещиваясь друг с другом и с пулемётами на наших флангах. "Лисьи норы" и брустверы устроили с особым тщанием. Я сам проверял окопы. Некоторые оказались настолько глубоки, что их обитатели не могли даже выглянуть через бруствер. В таких случаях делали стрелковые ступени. За два часа до заката сержант Эшбах, A/2/7[15], и сержант Томпсон организовали наряд по установке мин-ловушек. Они аккуратно установили гранаты и светосигнальные мины далеко на главных путях подхода. Мины "клеймор" могли бы увенчать дело, но где-то запропастились. Просчёт, конечно, но я чувствовал, что мы готовы схлестнуться с лучшими из лучших северных вьетнамцев".
Затем, обсудив с капитаном Дидурыком оборонительный огонь авиации, артиллерии и миномётов, Рескорла совершил последний обход линии, посетив соседний 2-ой взвод. Он рассказывает: "Щербатый Джеймс Ламонт был частью группы на нашем правом фланге. Он был самой громкой глоткой в роте, но трудолюбив и духом крепок. Я спросил: "А что, ребята, когда начнут стрелять, останетесь вы тут? Если решили драпать, дайте знать". К тому времени они уже понимали мой чёрный юмор. "Сэр, утром мы будем здесь. Сделайте так, чтобы парни Крепыша [взвод Рескорла] не смылись сами". Солдаты дали волю своему солёному юмору.
Сержант Эшбах, тощий, жёсткий сорокатрёхлетний унтер из Детройта, подошёл из взвода лейте-нанта Сиссона и присоединился к нам. "Вот продаю билеты на вертушку до Плейку", — обратился я к нему. "Чёрт возьми, сэр, эту я и сам бы не пропустил, — ответил Эшбах, посмотрел на нож Рэндалла у меня на поя-се и добавил, — но если решу свалить, то приду и заберу этот ваш ножичек". Такое состояние духа показало мне их уверенность, которой искал я. Солдаты, строчащие душещипательные письма родственникам, ниче-го не стоят. Эти же солдаты верили, что победят. Я оставил их, дав напоследок несколько советов: "Они пойдут на нас быстро, прижимаясь к земле. Ясных целей не будет. Ведите огонь на высоте ползущего человека. Заставьте их пройти сквозь стальную стену. Это единственное, что не даст им добраться до ваших окопов"".
Рядовой 1-го класса Ричард Карджер, уроженец Лос-Анджелеса, в свои девятнадцать один из самых молодых солдат в подразделении, спросил лейтенанта Рескорла: "Что, если они прорвутся?" Ответ Рескорла был таков: "Если они прорвутся и сомнут нас, клади гранаты вокруг окопа. Клади их прямо на бруствер и прячь голову поглубже под землю. В окопе ложись на спину. Посылай пули прямо им в морду. Если мы сделаем всё как надо, так далеко им не пройти". Парни разошлись по окопам, а Рескорла двинулся к своему взводному командному пункту, небольшому термитнику, который предыдущей ночью уже использовал лейтенант Джек Гоухиган. Тело Гоухигана там и нашли. Термитник стоял всего в двадцати ярдах позади линии новых, глубоких окопов.
На командном пункте батальона я проводил собственные последние проверки. Мы были в отлич-ной форме, боевой дух на высоте. Периметр укреплён; у нас вволю боеприпасов и медицинских средств; все наши убитые и раненые эвакуированы; авиация и артиллерия точно определили наши координаты и произ-вели пристрелку. Непрерывный беспокоящий и отсечный огонь на предельно коротких дистанциях нач-нётся в сумерках и продолжится всю ночь. Были доведены до сведения ЛС инструкции, требующие жёсткой огневой и светомаскировочной дисциплины. Миномётный огонь не будет разрешён без моего личного подтверждения, в особенности миномётные осветительные снаряды. Я хотел, чтобы миномёты придержали эти осветительные снаряды для нашего последнего светового сигнала в небеса на случай, если ребята из авиации и артиллерии израсходуют все свои сигнальные ракеты.