Но и Диллона, и Гэллоуэя, и всех бывших на борту вертолётов захватило иное световое шоу: эллиптический поток с северо-запада на юго-восток крошечных, мерцающих огней свыше полумили в длину и трёхсот ярдов в ширину, который двигался вниз по передней стороне массива. Движущиеся огни находились не более чем в полумиле от наших окопов, обращённых к горе. Гэллоуэя, восседавшего на штабеле ящиков с грантами и патронами, эти мерцающие огоньки заворожили. В какой-то момент он с замиранием сердца подумал, что видит дульные вспышки винтовок, стреляющих по этим двум вертолётам.
Диллон же был осведомлён лучше: "Эти огни исльзовали северные вьетнамцы, сотни вьетнамцев, чтобы спуститься вниз с горы к зоне высадки на позиции для утренних атак. На огни навели артиллерию, а на эти две горные вершины — сигнальные ракеты. Где-то после полуночи прогремел мощный вторичный взрыв на участке горы прямо над "Экс-Рэй"".
"Следопыты" мгновенно включили на малой поляне небольшие посадочные прожекторы с направляющими щитками, в то время как Тиффт заводил Крэндалла и Фримэна вниз сквозь густую завесу пыли и дыма, висевшую над "Экс-Рэй". Старый Змей и Большой Эд снизились в темноте, сбивая верхушки деревьев, и в несколько секунд Диллон, Гэллоуэй и компания выгрузили и сложили в высокой траве ящики с патронами и пятигаллонные пластиковые бутыли с водой, после чего два вертолёта отчалили. Гэллоуэй вспоминает: "Мы присели во тьме, пытаясь сориентироваться, и ждали, когда за нами придут. Из темноты раздался голос: "Следуйте за мной и смотрите, куда ступаете. Тут на земле кругом мёртвые, и они все наши". Голос, принадлежавший сержант-майору Пламли, повёл нас на командный пункт".
Я приветствовал Гэллоуэя коротким рукопожатием и стал вводить в курс дела Диллона, Уайтсайда и Чарли Гастингса, авианаводчика ВВС; Джо слушал. Первым делом нужно было направить артиллерию и уда-ры с воздуха по тем участкам, где заметили огни. Второе, нужно было убедиться, что сержант Сэвидж и отрезанный взвод получают всю необходимую артподдержку. Мы с Диллоном обсуждали, как подобраться ко взводу Сэвиджа. Гэллоуэй нашёл дерево, привалился к нему своим рюкзаком и ждал.
Ночь выдалась беспокойная. Все подразделения оставались в полной боевой готовности. Херрен с ротой "браво" уже вторую ночь проводил без сна. Командир противника имел, по крайней мере, приблизительное представление о нашей численности, если считал подлетавшие днём вертолёты, и уж наверняка знал, что потрепал нас изрядно. Около одиннадцати часов ночи взошла полная луна, что дало командиру противника на Тьыпонге возможность лучше разглядеть периметр. Мы с Диллоном, хоть и благодарные неприятелю за то, что не бросил в игру какой-нибудь зенитный пулемёт, всё же опасались, что он это сделает, и совсем скоро. Мы должны были продолжать обстрел склонов артиллерией и с воздуха, чтобы подавить это средство ещё до того, как его задействуют.
В тридцати семи милях к северо-востоку Брюс Крэндалл и Большой Эд Фримэн заглушили, наконец, свои "Хьюи" на огромной вертолётной площадке, прозванной "Индюшиная ферма", рядом с проволочным ограждением лагеря "Холлоуэй", поблизости от Плейку. Они летали без остановки с шести утра; шёл уже одиннадцатый час вечера, когда Крэндалл отключил двигатель и стал выбираться из машины. "Вот тут-то меня и одолела проделанная за день работа. Ноги отказали мне, когда я ступил на полоз, и я рухнул на землю. Несколько минут меня рвало. Мне было очень стыдно, потребовалось какое-то время, чтобы восстановить самообладание. Кто-то сунул мне в руку бутылку коньяка, и я сделал большой глоток. Пустая трата хорошей выпивки. Она вырвалась наружу так же быстро, как и упала внутрь.
Наконец, меня перестало трясти, и я добрался до оперативной палатки, чтобы подвести итоги этого дня и спланировать следующий. Ух и денёк выдался у авиаотряда! У нас не было ни одного смертного случая, и задачу мы выполнили. Когда нас звали братья-пехотинцы, мы срывались с места. В этот день был ус-тановлен стандарт для штурмов с вертолётами. Я размышлял о завтрашнем дне. Будет ли он хуже? Я не был уверен, что смогу выдержать ещё один такой день, как сегодня. Но потом снова подумал о парнях на "Экс-Рэй". И выбор остался не за мной".
Брюс Крэндалл так и кипел из-за отказа лётчиков санитарных вертолётов вернуться на "Экс-Рэй" и вывезти раненых. "Офицер, командующий медэваками, окинул меня взором и стал грызть за то, что я повёл его людей в жаркую зону высадки; предостерегал, чтоб я больше никогда этого не делал. А я не мог взять в толк, как ему хватило смелости заглянуть в лицо мне, когда ему так не хотелось заглянуть в лицо врагу. Если б мои лётчики не удержали меня, той ночью тот офицерик заработал бы порядочное "Пурпурное сердце". С того дня каждое задание я планировал таким образом, чтобы при эвакуации раненых пехоте ни на кого не пришлось полагаться, кроме моего подразделения".