Выбрать главу

Где-то в этом промежутке времени я заметил, что мой радист Боб Уэллетт уже сидит, выглядит ошеломлённым, но снова работает. Приглядевшись поближе, я обнаружил, что его отключила пуля, про-бившая его каску, но не голову. Я сказал: "Уэллетт, не расставайся с этой каской. Она спасла тебе жизнь". Томас Китон, ворчливый немолодой сержант медикосанитарного взвода, рассказывает: "Помню радиста полковника Мура. Он вдруг упал. Мне показалось, что завалился спать. Я чуток разозлился, подошёл и пнул его, велел отрывать задницу от земли и помогать нам с ранеными. Ответа не последовало. Я поднял его каску, из неё выпала пуля. Она прошла сквозь сталь и подкладку каски. Сбила его с ног, как куль. У него на голове выросла здоровая шишка".

Всех нас, находившихся в пределах командного пункта батальона, потрясло событие, словно в за-медленном действии развернувшееся перед нашими изумлёнными глазами. Я стоял на одном колене лицом к югу, к горе. Уэллетт, ещё не отошедший, стоял на коленях рядом со мной. Моё внимание привлекло какое-то движение на западе, справа от меня. Я резко повернул голову и уставился прямо в носовые части двух реак-тивных истребителей F-100 "Супер Сейбр", нацелившихся прямо на нас. В тот же миг ведущий самолёт сбросил две блестящие шестифутовые канистры напалма, которые медленно закувыркались к нам навстре-чу.

Зловещий вид канистр с напалмом неизгладимо отпечатался в моей памяти. Всего три или четыре секунды отделяли сброс от удара о землю и взрыва, но они показались мне целой вечностью. Канистры, выпущенные ведущим F-100, падали прямо на правую сторону командного пункта, где в высокой траве око-пался сержант Джордж Най со своей подрывной командой. Самолёты заходили на очень низкой высоте. Я ничего не мог уже сделать с этими первыми двумя канистрами, но мне нужно было что-то предпринять, чтобы заставить лётчика второго самолёта, который направлялся к левой стороне командного пункта, не сбрасывать свои две штуки. Если он щёлкнет тумблером-пикулем [кнопкой сброса бомб], то неминуемо кокнет и Хэла Мура, и капитана Каррару, и сержанта Китона, и капитана Диллона, и сержант-майора Пламли, и Джо Гэллоуэя, и капитана Уайтсайда, и лейтенанта Гастингса, и наших радистов, и рации, и ме-дицинские средства, и боеприпасы, и раненых, сгрудившихся у медпункта. Мозговой центр — жизненный центр — батальона будет немедленно уничтожен посреди напряжённой схватки на выживание.

Я заорал во всё горло Чарли Гастингсу, наблюдателю ВВС: "Отзови сукина сына! Отзови его!" Джо Галлоуэй слышал, как Гастингс закричал по рации: "Отставить! Улетай!" Говорит Мэтт Диллон: "Я до сих пор вижу, как канистры кувыркаются нам навстречу. Помню, я подумал: "Спрячь глаза, чтобы не ослеп-нуть", — и уткнулся лицом в плечо репортёра, пряча глаза. Плечо Джо Гэллоуэя. Я слышал, как "Гуляка" Чарли Гастингс кричал по рации: "Рычаг на себя!" Второй самолёт взмыл вверх. Напалм с первого самолёта упал на боеприпасы и на людей. Сержант-майор Пламли кинулся тушить огонь вокруг них. Сам я выбежал в зону высадки выставить авиасигнальное полотнище".

Сержант Най рассказывает: "Два моих парня, рядовой 1-го класса Джимми Д. Накаяма и специа-лист-5 Джеймс Кларк, находились от меня в нескольких ярдах в стороне. Кто-то кричал, стоял полковник Мур и что-то кричал о летуне, и я посмотрел вверх. Подлетали два самолёта, и один уже сбросил напалм, и всё, казалось, происходило, как в замедленном кино. Всё объяло пламенем. Накаяма стал весь чёрный, Кларк тоже весь обгорел и истекал кровью".

Гэллоуэй: "До этого я ходил к небольшим окопам беседовать с сапёрами. Сейчас те самые люди корчились в огне. Волосы вспыхнули в один миг. Одежда обратилась в пепел. Один стал массой волдырей; другой был не так плох, но хватил пламя в лёгкие. Когда огненные языки поутихли, мы все помчались в го-рящую траву. Кто-то крикнул мне взяться за ноги одного из обгоревших солдат. Когда я их схватил, ботин-ки раскрошились, плоть сошла, и я ощутил в ладонях голые кости лодыжек. Мы отнесли его к медпункту. Я до сих пор слышу их крики".

Специалист-4 Томас Э. Бэрлайл, санитар из 2-го батальона роты "браво" Мирона Дидурыка, выбе-жал на поляну со своей походной аптечкой помогать жертвам напалма. Раненый в голову, Бэрлайл через несколько минут скончался на руках лейтенанта Рескорла. Уроженцу Оклахомы, Бэрлайлу исполнилось двадцать три года всего за четыре дня до гибели.