«Как там ваш поэтический театр?», - первое, чем встретили
меня в музее «Строка, оборванная пулей».
Честно говоря, я никак не рассчитывал, что этот вопрос
когда-то могут задать и мне. Хотя знаю, что раньше к ивановцам
с ним обращались достаточно часто.
Я как-то даже опешил и развел руками: «Был театр, да стал
теперь мифом – стены сгорели, режиссер умер».
Музей при Дмитровском рыбопромышленном техникуме
(располагается он в 40 минутах езды от города, в поселке
Рыбное) организовала тридцать лет назад преподаватель
Наталья Чернова. Этот клуб-музей посвящен литераторам,
которые навсегда остались на войне. Экспонатам его может
позавидовать любой краеведческий музей (например, в нашем
166
краеведческом – от Майорова только одно довоенное письмо).
Но Николай Майоров – лишь один из героев музея «Строка,
оборванная пулей». Здесь есть стенды, посвященные Алексею
Лебедеву, Павлу Когану, Борису Смоленскому, Елене Ширман и
еще десятку погибших поэтов. Материалы и экспонаты
собирают в ежегодных экспедициях. Каждое лето члены клуба
отправляются туда, где оборвались недописанные строки
фронтовиков (были уже и Кавказ, и Урал, и Смоленщина, и
Белоруссия, и Карелия). А первая экспедиция состоялась в 1980
году – в Иваново. Здесь собирали материал о Майорове, а после
этого был поход в Смоленскую область и поиски места гибели
поэта. Заметьте, искать могилу поехали не родственники
Майорова, не ивановские филологи и театралы, а дмитровские
рыболовы и ихтиологи (этим профессиям обучают в колледже).
Именно они первые нашли деревню Баранцево. После войны ее
пыталась отыскать Ирина Пташникова, но из-за описки в
похоронке (в ней было написано «Баренцево») – безуспешно.
«Немцы впервые появились в Баранцеве 11 октября 1941
года. Остановились они в Титово, а сюда приходили за
провиантом. Стрельбу открывали только когда замечали наши
части, выходившие из окружения. <…> Лишь в январе 1942
года – они (немцы. - Н.Г.) стали укрепляться в деревне: рыли
окопы, делали блиндажи и доты. <…> 19 января 1942 года,
когда наступали наши части, немцы, сказав жителям о том, что
здесь будут идти сильные бои, угнали всех под предлогом
эвакуации в "оккупацию". <…> Одна старушка (Фильченкова) все-таки оставалась в своем доме в Баранцево до прихода наших
войск, а дождавшись их, умерла (ее похоронили с воинами в
братской могиле). В конце января - начале февраля 1942 года
деревня Баранцево была освобождена. Однако она еще около 9
месяцев находилась во фронтовой полосе". (Из материалов
экспедиции музея «СтрОП», 1981 год. Публикуется впервые).
Интересно, что в 30 километрах от Баранцево до сих пор стоит
деревня Клушино. Здесь в самом лучшем доме, построенном
плотником-профессионалом, размещался штаб немцев. Дом этот
сохранился и был перенесен в город Гагарин (Гжатск). Теперь
там музей, но не военный, а первого в мире космонавта. Потому
167
что отец Гагарина и построил этот дом, и в этих стенах прошло
детство Юрия Алексеевича, совпавшее с оккупацией и войной.
Николай Майоров погиб 8 февраля 1942 года. Что это было:
случайная пуля, атака, мина? – уже никогда не узнать. Может
быть, Майоров умер, защищая старушку Фильченкову, может
быть (пусть опосредованно), жизнь восьмилетнего Юры
Гагарина – Николай Майоров погиб за Родину...
В ту экспедицию 1980 года на краю деревни Баранцево
(тогда в ней оставались только три жителя) члены клуба-музея
нашли небольшую братскую могилу. Над ней они и повесили
табличку в честь ивановского поэта.
Музей «Строка, оборванная пулей» получил по всей стране
широкую известность. Хотя никогда ее не добивался, никогда
как следует не финансировался (все здесь самодельное); музей
сознательно негромкий во всем – даже стихи здесь читают
почти шепотом. Но его хорошо знали и Александр Твардовский,
и Давид Самойлов. Помогал музею поэт и бард, старший
лейтенант Евгений Агранович (это он написал «От героев
былых времен не осталось порой имен. Те, кто приняли
смертный бой, стали просто землей-травой»).
Основательница музея Наталья Чернова умерла 10 лет
назад. Но «строка, оборванная пулей» продолжается. До сих пор
ежегодно в лес под Рыбный приезжают в ночь с 23 на 24
сентября сотни человек. Приезжают на большой и жаркий
костер в память о Павле Когане (погиб в эту ночь в 1942 году).
И обязательно под свет огня читают стихи, в том числе Николая