Ха-ха. Грязнокровка симпатичной. Он почти засмеялся.
Он облизнулся, нахмурившись. Ты еще пожалеешь, что старуха так быстро ушла.
— Не припоминаешь?
Малфой вдруг стал ещё более довольным от чего-то.
Ты ответишь, дорогая.
Гермиона выдохнула, боясь перемены его настроения. Сейчас он более–менее спокойный, но это качество очень не характерно для этого человека.
— Нет.
Драко подумал об Астории. Она была, наверное, самой красивой на всем факультете. Ее длинные черные волосы, что подскакивали каждый раз, когда она делала шаг. Большие, ярко выраженные глаза. И пухлые губы, которые было приятно целовать.
Она вся в общем дарила Малфою легкую улыбку. Длинные, стройные ножки, маленькие бедра и талия, большая грудь.
Он глянул на Грейнджер, чуть отойдя в сторону. Посмотрел на ее фигуру снова, понимая, насколько та проигрывает Астории.
И с чему ему взбрело сравнить Божье дарование с этой?
— А я скажу тебе, Грейнджер. Ты решила подставить меня перед моими друзьями, — говорил он, все еще лапая глазами ее формы.
Гермиона внимательно следила за серыми глазами, которые бегали по ней вверх-вниз, вниз-вверх.
Она посмотрела на себя сама. Худую, низкорослую. Гермиона невольно постаралась закрыть себя руками, только, чтобы он перестал глазеть.
Драко, заметив это, ухмыльнулся и криво посмотрел ей в глаза.
— Я не подставляла тебя, Малфой. Я лишь сказала правду. Не все хотят врать тебе в глаза, чтобы ты потом не трогал их.
Она прекрасно понимала, чем любое оскорбление в сторону Малфоя может закончиться. Ему только в радость вся эта ругань.
Но молчать, показывая слабость, Гермиона тоже не хотела. Кем бы он ни был, этот чертов Драко, он не смеет так разговаривать с ней. Он не смеет так смотреть на нее.
Создавалось ощущение, что его совершенно не волновало, увидит ли Гермиона, как он “бегает” по ее фигуре. Драко делал то, что хотел, и как на это отреагирует грязнокровка, его не интересовало.
— А что, если я при твоем новом дружке скажу, какая ты падла, грязнокровка?
Он поднял на нее свои ледяные глаза. Презрение куда-то улетучилось. Теперь веяло холодом.
Гермиона отпрянула назад, больше не в силах так близко стоять к нему.
Что он сказал?
При новом дружке? Неужто Драко о Ленни?
— Не понимаю, о ком идет речь.
Она скрестила руки на груди, будто закрываясь ими от мира. Закрываясь от Малфоя.
Тот злобно смотрел на Гермиону.
Да неужели? Не понимает она.
Он сжал кулак в кармане, тяжело вздохнув.
Как же она ему ебала мозги.
— Что-то до тебя стало туго доходить, грязнокровка. Подумай хорошо. Это твой единственный дружок, потому что все остальные знают о том, кто ты, Грейнджер.
— А, ты о Ленни. Да говори ему, что хочешь, он не поверит, — равнодушно сказала она.
Слова не такие легкие, как хочется. И они не пролетели в воздухе просто так. Они остановились около Малфоя, который крутил их в своей голове снова и снова, будто пластинку.
Его ужасно бесило, что кто-то находит грязнокровку интересной, смешной. И, даже может быть, привлекательной.
Никто не может общаться с ней, потому что это Грейнджер. Вся та старая закрытая Гермиона, которая никому из мальчиков не нравится. Ну, не считая Поттера и Уизли.
Малфой поморщился, снова делая шаг в ее сторону.
— Не понимаю, как он что-то нашел в тебе.
И опять сказал, будто выплюнул. Пережевал и выплюнул.
— Не понимаешь? Может быть, ты ревнуешь, Малфой?
Гермиона усмехнулась.
Она сама знала, что это неправда. Но ее все же ужасно волновало, почему Драко так зацепился за того паренька. И как он вообще мог видеть их вместе, если Гермиона не встретила ни одного направленного в их сторону взгляда от Малфоя?
Наверное, Драко просто хотел найти и в этом слабое место Грейнджер, чтобы выглядеть еще более сильным. Чтобы он казался таким классным, что может в любой ситуации закрыть ей рот, сказав правду. Выудив что-либо личное.
— Я? Как ты вообще могла подумать о таком, грязнокровка? Я тебя ревную?Чувства юмора у тебя нет, как и всего остального.
Фу. То, что она сказала это, уже было омерзительно.
Он ее ревнует? Это же смешно. Никогда в жизни он не будет делать это по отношению к ней. Никогда не будет думать о ней.
Неужели она действительно верит в то, что сама ляпнула?
Он снова сделал шаг в ее сторону. Маленький, крошечный.
Но Гермиона, конечно же, заметила. Она отошла назад, чувствуя, как спина коснулась прохладной стены. Почему она всегда появляется в ненужный момент?
Если Малфой преодолеет еще хоть пять сантиметров, то будет стоять с Гермионой впритык. А она не сможет отступить.
Как это было вчера.
Она нахмурилась, вспоминая, как тогда кричал Драко. Как он тогда нервничал. Как ему тогда хотелось причинить ей вред.
— Тогда объясни, почему ты вообще затронул эту тему, Малфой–безразличная скотина?
Драко не выдержал, взмахнув рукой по воздуху, разрезая его. Гермиона подскочила на месте от неожиданного звука.
Парень одним шагом пересек то расстояние, что отделяло их, и положил одну руку на стену около ее уха. Она замерла, наконец посмотрев в его глаза. Она ждала его дальнейших действий, боясь даже вздохнуть.
— Я ничего тебе объяснять не должен, Грейнджер. Больно ты храбрая стала. Напомнить, как вчера тряслись твои коленки при одном только взгляде на меня? – Драко вопросительно выгнул бровь. – А, грязнокровка?
Гермиона не знала, что сказать.
Она не могла думать, когда он стоял так близко. Она чувствовала его дыхание, которые проникало в ее легкие. Легкий вкус кофе.
Наверное, он так любит его.
Не могла, когда его серые глаза смотрели в ее карие.
Не могла, когда рука со вздутыми венами находилась в сантиметре от уха.
Не могла, когда их носы чуть ли не соприкасались друг с другом.
Гермиона сжалась, еще сильнее упираясь в стенку. Если бы она захотела сбежать, то не смогла бы. Драко будто окружил ее со всех сторон, ожидая ответа.
— Ничего подобного. Знаешь, — она тяжело вздохнула. – Ведь я пришла, чтобы помочь тебе. Но ты, видимо, не привык к такому? А, Малфой?
Он застыл на месте. Впиваясь в нее взглядом. Выдыхая воздух с большей скоростью.
Помочь? Это грязнокровка пришла туда, чтобы помочь ему?
Она не могла находиться так близко к нему. Она видела каждую родинку на его лице, каждую волосинку, которая выбилась из прядей. Каждый изъян в его идеальной внешности.
— О какой помощи вообще идет речь, Грейнджер? Ты что-то вечно не впо…
— Я прочитала письмо, — перебила.
И почти задохнулась.
Что сделала?
Прочитала что?
Драко сглотнул. В его висках запульсировало, жгучий холод разлился по телу.
— Какое письмо?
Гермиона видела, как на глазах будто появляется ледяная пелена. Снова, снова этот взгляд, который убивает на месте.
Черт побери. Отойди хотя бы на шаг дальше.
— Какое письмо, Грейнджер?!
— Письмо, которое тебе написал отец.
Драко звезданул второй рукой прямо над ее головой.
А то он, блять, не знал!
Он убийственно посмотрел на ее лицо. Он чуть ли не сгорал от бешенства. Ему до ужаса захотелось ударить ее. Так, чтобы она почувствовала всю боль.
Поганая грязнокровка.
— Как… ты посмела?
Это было похоже на свист змеи. На дьявольское шипение. Это не было человеческим голосом.
Гермиона на пару сантиметром съехала вниз, когда кулак пронесся над волосами.
— Ты сам виноват…
— Закрыла рот, я сказал тебе! Закрой его!
Сука.
Он снова подошел и ударил рукой по стене.
Драко не понимал, что делает и говорит. Он видел только грязнокровку, которая перешла все границы.
— Как ты посмела?
Драко зарядил ей пощечину с размаха. Гермиона вскрикнула, с изумлением смотря на него. Схватившись рукой за горячую щеку, она впервые действительно испугалась его. Перед глазами застыла пелена слез.
Она отрывисто дышала, сморгнув слезинки с ресниц. Маленькие струйки потекли, разрезая лицо.