Да, она извинилась, да, она сказала, что опоздала просто из-за невнимательности. Но было в этом “да” очень много “но”.
Во-первых, верить подруге было нельзя, она еще недавно говорила, что все по-прежнему, а Малфой — злейший враг, но не тут-то было.
Во-вторых, на небрежность и “загруженность” девушка ссылалась весь текущий год, а, на самом деле, пропадала непонятно где. Как и случилось в этот раз, когда она забыла о договоренности встретиться с другом и случайно увидела его сейчас.
В-третьих, их дружба в данный момент находилась в не очень-то ясном положении и могла разрушиться в любую секунду, соответсвенно, доверять друг другу, как в былые времена, они не могли, даже если бы захотели.
Он тяжко вздохнул, украдкой посмотрев на подругу, которая буквально сияла от счастья. И рыжему уже было плевать, почему, и так все понятно.
Они подошли к деревянной двери, ведущей в гостиную Гриффиндора, и, прошептав пароль, зашли в помещение. Девушка ахнула, увидев всевозможные гирлянды, фигурки, украшающие комнату. Как же красиво.
Уизли хмыкнул, отметив про себя, что разы, когда Грейнджер к ним заходила, можно сосчитать на пальцах.
Джинни, сидя в потертом кресле, читала “Ежедневный пророк”, всем своим видом стараясь показать неимоверный интерес, хотя взгляд девушки то и дело натыкался на бледное лицо, обрамленное очками.
— О, какие люди, — искренне улыбнулся Гарри, хотя на дне его глаз можно было заметить едва уловимую тоску. Он так скучал за ней, за тем, какая связь была между ними раньше.
— Привет, — сказала Джинни, переводя взгляд с брата на девушку и обратно. Голос ее казался непривычно холодным и отстраненным. — Вы пока поговорите, мальчики, а нам с Гермионой надо кое-что обсудить.
Брови гриффиндорки подскочили вверх, она что-то невнятно пробурчала, озадачено смотря на подругу. Рыжая тут же вскочила, больно сжав руку старосты. Убедившись, что друзья находятся на безопасном расстоянии, девушка начала:
— И что у вас с Роном? — зло прошипела Джинни, сложив руки на груди.
— Просто гуляли…
— Просто гуляли, значит. На свидании.
— Это вовсе не сви…
Уизли истерически засмеялась, а затем в ее зеленых глазах заиграли бесенята.
Она злилась.
Естественно она злилась, парень все рассказал ей. Рассказал ей про то, что Грейнджер сказала утром. Что-то вроде: “Я ошиблась в своих чувствах к Малфою, ты моя истинная любовь.” И ей ли не знать, что подруге бошку снесло от этого хорька недоделанного. И она любила девушку, любила всем сердцем, но нагло использовать чувства человека, чтобы отомстить Малфою? Нет, такому Джинни больше не позволит случится никогда, не с ее братом.
— То есть, для тебя, когда парень приглашает прогуляться вдвоем, это не свидание, да? — прошипела она, краснея.
Гермиона охнула. И впрямь, надо быть круглой дурой, чтобы не понять, что Рональд приглашал ее именно на свидание. Настоящее свидание.
И от этого стало очень грустно, ведь, действительно, со стороны ее поведение выглядит, как беготня от одного фронта к другому.
Противно, противно от самой себя.
— Ну… не прямо так, но… — язык не слушался, а щеки стали пунцовыми.
— Ты вообще чем, блин, думаешь? — рыжая яростно повела руками. — Он — мой брат, и я никому не позволю его использовать, даже тебе. Мне плевать, что там у тебя с Малфоем, да хоть спите в одной постеле, плевать! Но не впутывай Рона, ясно?!
— Джинни я… я просто гуляла с ним, — едва слышно прошептала девушка.
Она не хотела делать ничего такого, в ее голове не было и мысли о том, чтобы использовать друга. Он ей дорог, она любит его и не хочет причинять боль.
— Просто гуляла?! — вспыхнула Джинни, и ее огненно-рыжие волосы казались языками пламени в полумраке.
Грейнджер никогда не видела, чтобы подруга смотрела на нее так. Будто бы староста вовсе не подруга детства, а шлюховатая Мария, которую ненавидит добрая половина женского пола.
— Не психуй, ладно? — устало ответила Гермиона, закатив глаза, которые старательно избегали встречи с зелеными Уизли.
— Да я не психую. Понимаешь, для него это не просто гулять! Для Рона все это вообще не просто! Ты ломаешь его, разве не видишь?!
Девушка сглотнула, нервно заправив прядь за ухо. Она чувствовала, как пекут глаза, и пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не заплакать.
— Мне очень жаль, что ты обо мне такого мнения, Джиннерва.
Фраза прозвучала сухо, бесцветно. Сердце колотилось, как бешеное. В глубине души Грейнджер понимала, что подруга права. Гермиона вертела людьми, даже того не замечая.
Когда Драко выливал на нее пруд грязи, девушка кидалась на шею Рону. Но, как только они с Малфоем мирились, (а это происходило всегда), то снова забывала про существование рыжего.
Дура. Мерзкая дура.
Слова, сказанные ей слизеринцем, больно въелись в сознание и вызвали холод, пробежавшийся по всему телу:
“Ты поступила как тварь, Гермиона”
Она весь год поступала, как последняя сука. По отношению к своим друзьям, к родителям, которым она забывала писать, и к Драко сегодня.
Вот она, гриффиндорская честь?
— Да ты просто не хочешь признаться самой себе в том, что оплошала, хотя бы раз в жизни! Ты же Гермиона Грейнджер, такая вся правильная! Но сейчас ты ошибаешься, раз за разом! И, знаешь что, мне надоело! Просто не трогай моего брата, ладно?
Обидно. Ей было обидно до боли, до дрожи в пальцах. Как будто Джинни сожгла весь ее сахарный мирок до дна.
Гриффиндорка жила иллюзиями, совершенно не желая видеть очевидного. Все могло быть по-другому, абсолютно все. Расскажи она друзьям о Драко, не убегай девушка от них весь год. Но врать было так легко и так выгодно, а правда могла все разрушить, и в результате разрушила ложь.
Но это было так привычно: придумывать оправдания и всякие небылицы. Гермиона не могла не отметить того, что ей даже что-то нравилось в скрытности. Их с Драко секрет, о котором не должен был узнать никто. Вечера, проведенные вместе, ночи, горячий секс в одном из классов Хогвартса, тайные взгляды и вечные ссоры.
Да, именно это ей и нравилось.
Опасность. Кто бы мог подумать?
— Бесполезно… — выдохнула Джинни, поджав губы. Она буквально пылала от злости и негодования. И причина на то была.
Девушке было абсолютно по боку на то, встречается ли Гермиона с Малфоем, но то, как она вела себя с остальными парнями, просто возмущало.
То на серую мышку никто внимание не обращал, а сейчас прям заделалась — Мисс школы. Конечно, Грейнджер в этом году похорошела и стала просто красавицей, но нельзя же этим так пользоваться.
Тот же Ленни, чем ей не угодил? Недостаточно хорош?
Мерлин, как же ей это все не нравилось…
Она резко развернулась, невысокий каблук звонко ударялся об пол, каждый раз, когда гриффиндорка делала шаг вперед. Когда она села обратно в кресло, то увидела, что Гермиона стоит рядом.
Странно, Джинни думала, что она убежит, как обычно случалось.
— Ты еще тут? — прозвучал ледяной голос рыжей.
— А почему мне быть не тут? — зло спросила Гермиона, испепеляя подругу взглядом. Судя по выражению лица Гарри, тот подавился крошками имбирного печенья, лежащего на столе. Рон выглядел не менее удивленным и растерянным.
— Ну мало ли, может быть дела, как всегда. Примерно в-о-о-т такого роста, блондинистые и с серыми глазками. — Она невинно улыбнулась и опустила глаза в газету.
— Джинни! — от возмущения девушка чуть не лопнула.
— Хочешь нам всем что-то сказать?
— Нет, не хочу, — сквозь зубы прошипела та, сжимая подол юбки все сильнее.
— Да что, черт побери, происходит? — не выдержал Поттер, отложив печенье в сторону.
В первый раз за пять лет он наблюдал ссору между этими двумя. Да и Рон явно не понимал, в чем дело, хотя брюнет мог поклясться, что в мыслях у него: “тысячу способов прикончить Малфоя, не попав в Азкабан”.