— Теряет хватку.
— Кто? – она угрожающе посмотрела на него.
— Уизли твой ненаглядный. Раньше бы давно тебя позвал, а теперь придется идти самому. Потому что никто, кроме тебя, с ним пойти не согласится.
Драко пожал плечами, кивнув головой. Будто сам согласился с чем-то.
— Знаешь, еще одно слово, и я действительно пойду с ним на бал, Малфой.
Она раздраженно откинула плед в сторону, поднимаясь с кровати. Всунув ноги в тапочки, она решительным шагом направилась к двери.
— Ну и куда ты?
Она лишь с грохотом распахнула дверь и вылетела наружу.
Все эти разговоры уже настолько осточертели ей, что не хватало нервов.
Везде был Рон, везде, черт возьми. Начиная с того, что ей приходилось видеть его целыми днями и игнорировать, заканчивая тем, что она, приходя в башню радостная, неся Драко ужин, слушала про Уизли. Причем ни одному, ни второму не надоело делать это. Первому появляться на глаза, а другому – говорить про такого-сякого нищеброда.
И если на слова Драко она как-то реагировала, то Рона просто обходила стороной, даже не посмотрев. Она и не собиралась пытаться начать разговор с ним. Потому что она пообещала себе, что такое не прощают. Что его выходки ей надоели, и она не собирается терпеть это.
Хотя, по правде говоря, сам Рон пока не проявлял инициативы заговорить с ней. Только опускал голову, видя ее, и отходил куда-то в сторону, спотыкаясь о собственные ноги по несколько раз.
И ее это немного пугало. Неужели их дружба так и закончится?
Да, она не хотела прощать ни его, ни Гарри так быстро, но… они сами не предпринимали ничего, чтобы вернуть подругу. И это было весьма странно.
Или они чувствовали себя виновными до такой степени, что боялись начать беседу, что было мало вероятно, или же до сих пор не осознали своей вины.
Ладно Рон, тому для понятия нужна неделя, если не больше, но Гарри… уж он-то должен знать, что их поступок был слишком жестоким. К тому же, это уже второй раз, когда они налетают на него и бьют до такой степени, что Драко не в силах подняться самостоятельно.
Да, в тот день Гарри не приложил руки к этому бешеному нападению и приступу Рона, однако не сделал ничего, чтобы помешать. Значит, он был причастным.
И вообще – не хотят, значит, не хотят. И ей не нужно было думать о таком.
— Смотри, куда…
Он запнулся, когда она, отскочив, убрала волосы с лица.
И замер, хлопнув несколько раз ресницами.
— Ой. Извини. Я не думал, что это ты.
И это первые слова за все время. Растерянные и смущенные.
И весьма отстраненные.
Хм.
— Мг, — выдавила она из себя, переступая через раскрытую книгу, упавшую во время столкновения.
Ее лицо слегка дернулось.
И нужно было переться этим путем?
— Подожди.
Холодная ладонь касается ее руки, слегка притянув в свою сторону. И она моментально вырывает ее, отшатнувшись назад.
Мягкие глаза дотрагиваются до нее, но она лишь отступает.
— Трогать меня не надо.
— Но, Герм…
Его голос похож на стон утопающего. Будто это была последняя надежда, протянутая ниточка. И сейчас она пропадала, так и не сделав нужного.
— Я тебе не «Герм».
Она была груба и, местами, яростна.
Если он думал, что от одного “Герм” что-то поменяется, то это были глупые надежды.
Она зло оглянула родное лицо, покрытое веснушками, и развернулась, чтобы уйти.
— У тебя книга выпала, — презрительно выпалила она напоследок, задев обложку началом носка туфель.
— Постой.
Дрогнувшие нотки долетают до ее ушей.
Ой.
Отстань.
И вновь это Боже-фу прикосновение.
Она неспешно оборачивается, заправляя длинные волосы за уши.
— Зачем? И меня побьешь, Рональд?
Он устало прикрывает веки, потерев лицо рукой.
Огромные синяки красовались под глазами, а кожа стала настолько бледной, что было не понятно, чем он занимается ночами. И этот жутко больной голос, будто он почти садится полностью.
— Нет. Ты же знаешь, я девушек не бью.
— Да? – она едко засмеялась. – Я думала, ты и парней без причины не бьешь.
Он тяжело вздохнул. Посмотрел по сторонам.
— Причина была, — с легким напором.
— Не расскажешь, какая?
Она раздражена. И весь вид говорит об этом: злые огоньки в глазах, вена на шее, руки в боках. Этот стук каблука о пол.
— Ты сама прекрасно знаешь, — его брови полетели вверх.
— Нет, — она оглянулась вдоль коридора, замечая какое-то движение вдали, — нет, не знаю. Я и не думала, что ты псих, Рональд.
Его зрачки сузились, а губы поджались. Он нетерпеливо смахнул со лба рыжие волосы.
— Я не псих, Гермиона. Ты могла бы и поблагодарить меня.
Он нагнулся вниз, потянув книгу за две странички, которые неприятно зашуршали. Аккуратно закрыл.
Она небрежно проследила за этим движением, фыркнув.
— Поблагодарить? – смешок.
Она направилась вперед размашистыми шагами. И услышала торопливые позади.
— За что? Что ты искалечил моего напарника? Спасибо.
Она даже голову не повернула, почувствовав, что парень ее нагнал.
— Он оскорблял тебя. Мне это не понравилось. Ты моя подруга, и он не имеет права…
— А вот это, — она остановилась на месте, — не твое дело. И решать, что он там имеет, а что – нет, точно тебя не касается. К тому же, о защите я не просила, если моя память мне не изменяет.
— То есть, ты хочешь сказать, что для тебя это нормально?
Он изумлено покосился на нее.
— Нормально что? – она еле держала себя в руках.
Терпение медленной ниточкой выходило из нее. Еще чуть-чуть, и она психанет.
Он стал напротив нее, спрятав книгу в рюкзак.
Его брови встретились, а лоб нахмурился. Он беспомощно развел руками.
— Нормально, что он пользуется тобою.
— Что?.. – она округлила глаза. – Да откуда ты там можешь знать, что он делает?
Пользуется? Да что он может понимать в их с Драко отношениях?
— Послушай, Гермиона! – он мягко коснулся ее плеча, но она отдернула его, ударившись о стену.
— Да не хочу я ничего слушать!
Она потерла ушибленное место и возобновила быструю ходьбу, удаляясь в темень коридора. Длинная мантия волоклась следом, словно тень.
— А ты послушай! – крикнул ей в след Рон, поправив завязку на штанах. И почти сразу же поравнялся с ней. – Это вижу не только я.
— А кто еще? – она бросила на него раздраженный взгляд.
Он потупил глаза, поджимая губы. Струйка пота скатилась по лицу.
Он решался.
— Джинни, например. И Гарри еще.
— Ах Джинни и Гарри еще. Слушайте, следопыты, сюда, — она зло ткнула ему пальцем в живот, вновь остановившись около поворота. – Что делает Драко вас волновать не должно, ясно? И не доставай меня больше своим обществом.
Она слегка оттолкнула его в сторону и почти бегом скрылась за углом.
Че-е-ерт.
Ей казалось, что она взорвется прямо сейчас, не дойдя до Большого зала.
Мерлин, Мерлин!
Он что, окончательно поехал, сидя в своей гостиной? Это что за бред он сейчас нес?
Нашелся мыслитель, блин. Главный по личным делам! У самого-то опыта, как…
Она с быстротой гепарда залетела в раскрытые двери, вновь налетев на кого-то.
И что за день?
Обычно-простой.
Тарелка с грохотом ударилась о пол, и девушка в испуге отлетела назад, в ужасе глядя на осколки.
— Я все уберу, — сказал спокойный голос.
Парень наклонился, сметая осколки палочкой. Затем посмотрел на Гермиону отстранёно, словно ее здесь и не было.
— Привет.
— О.
Это что, специально сегодня? Или как, день выдался особенно хорошим?
Она почесала затылок, отводя глаза. Видеть его ей хотелось меньше всего, особенно в таком состоянии.
— Ты что-то хотел?
— Эм… вообще, да.
Она подняла на него глаза.
Черт. Даже сейчас она боялась его такого, чем-то разбитого и удрученного. Она не могла выкинуть из головы тот день, когда он предал ее, рассказав все МакГонагалл. Тот день, когда чуть не изнасиловал ее. Когда, такое чувство, преследовал ее.