И вообще. Лучше просто молчи.
— Что? — рыком.
— Говорю, рассказать не хочешь, куда мы так стремительно летим?
И этот вопрос пролетает мимо ушей, потому что…
Мать вашу, он видит начало Хогсмида.
Ноги непроизвольно замедляют шаг, будто не хотят вести хозяина туда.
Нет, только не туда.
Только не в это дьявольское место. Не там, где они смогут перенестись в Мэнор.
Мерлин, кажется, из школы они долетели сюда за пять минут.
Или только кажется.
Он не знал. Лишь в упор глядел на первый магазин. Или что это, блять, было?
Остановись. Нельзя туда идти.
Не давай себе возможности убить ее.
Просто оставь здесь, просто беги. Куда-то, где не смогут найти. Куда-то, где Волан-де-Морт не убьет.
Но он лишь сильнее хватает Гермиону за руку и рывком тащит за собой. Долетает до ближнего дома и…
Нет.
Пусть он забудет порт-ключ в гостиной. Пусть он выпадает. Пусть сгорит, утонет.
Снова — “нет”. Он был здесь, в кармане. Прохладный на ощупь в его пальцах.
В его и ее. В которые Драко так быстро вложил, что их мгновенно перенесло в мрачную комнату.
И все, что он видел перед этим — ее испуганные и ничего не понимающие глаза.
Тишина, которая до этого проедала его уши, вдруг слишком резко пропала. И появился другой звук, намного страшнее прежнего. Ужасный, душераздирающий смех, который лился по стенам и ртутью проникал в голову. Холодные голоса, приглушенные этим смехом, казались нежным шепотом. Однако в реальности они были такими же страшными, как и этот нечеловеческий хохот. И он звучал гораздо раньше, чем им вообще удалось раскрыть глаза. Как будто начался с того момента, как порт-ключ оттолкнул их от земли Хогсмида.
— Я уже было подумал, что ты не явишься, Драко, — обладатель страшного голоса прохладно начал разговор.
А он еще не понимал. Где, что и как. Лишь ощущал, что спиной прижат к каменной спине, ногу свело, одна рука потеряла порт-ключ, а вторая — все так же крепко, будто боялась потерять, сжимала запястье Гермионы.
Прям перед ним, улыбаясь своей “улыбкой” стоял Волан-де-Морт, опустив длинное древко вниз. Его мантия почти поглотила обладателя целиком, однако омерзительная голова с шеей оставались видными всем и вызывали приступы тошноты. Большая змея, высовывая раздвоенный язык из пасти, мирно ползла вокруг хозяина, переводя маленькие, противные бусинки с одного гостя на другого.
Драко не мог опустить глаза с этого страшного лица. Но Темный лорд сам повернулся к нему боком.
— Как же он мог не явиться, мой Лорд? — подал голос кто-то из зала.
Младший Малфой испуганно оглянул комнату — это был их банкетный зал. Мрак окутывал помещение, давя на голову. Длинный стол, который располагался в центре, тянулся далеко назад, к дальней двери. Напротив него стоял выключенный камин.
— Если бы я мог доверять семье Малфоев, Беллатриса, — шепотом проговорил он.
— Вы можете доверять, мой лорд!
Он ненавидел эту комнату. За ее пустоту, древность и темноту. Как бы ты ни пытался включить свет — мрак все равно будет царить здесь. И, если раньше, Драко просто обходил эту комнату стороной, то сейчас он боялся ее так же сильно, как и Пожирателей, что сидели за столом.
Самой ближней в главному стулу, обделанному дорогим деревом, за которым, видимо, должен был сидеть лорд, находилась Беллатриса. Она улыбалась кривой улыбкой своему племяннику, переводя быстрый взгляд с него на девушку, стоящую рядом. Облизывала пересохшие губы, с восторгом глядя на все это. Далее восседал Долохов с отстраненным выражением. Брови взлетели вверх, когда взгляд Драко коснулся его лица. И моментально перешел на следующего Пожирателя, потому что Антонин собирался пожирать его карими большими глазами, вылетающими из глазниц. Следующим, наблюдая за телодвижениями Нагайны, которая остановилась у ног лорда, был старший Нотт. Он постукивал пальцами по столу, так тихо, чтобы, не дай Бог, никто не услышал. Рядом находился Снегг в своей мантии. Он устало смотрел в сторону Гермионы и ни разу не глянул в его глаза. В другом конце, утопая в белом платье в пол, была она, его мать.
И Драко еле воздержался, чтобы не броситься к ней с умоляющим криком о помощи. Даже разжал руку Гермионы, делая мгновенное движение к ней. Однако забота в теплых глазах матери резко поменялась на испуг, и он уловил отрицательное покачивание головой.
Стой, Драко. Не двигайся.
И он замер, не успев вздохнуть. Будто снова прибитый спиной к холодной стене.
Волан-де-Морт с интересом перевел взгляд на него, явно заметив этот недошаг. И сразу же вернулся глазами к девушке.
Она молча стояла. Не потому, что не было слов, а просто не могла вымолвить абсолютно ничего. Не дышала, потому что воздух вдруг пропал отсюда. Сердце билось так сильно, что, казалось, разрывает ребра. Капельки холодного пота стекали по ее белому лицу.
Она не понимала, что происходит. Совершено ничего. Только лишь одно — в ее глаза пристально смотрел он, Волан-де-Морт.
И, Мерлин, ей показалось, что она задохнулась в первый момент, когда эти дыры коснулись ее лица, сдирая кожу, пробираясь в голову. Волосы стали дыбом, и все мышцы задрожали с такой силой, что ноги подкашивались.
Он видел ее мысли, он читал их. Он пожирал ее полностью. И у нее не оставалось даже сил, чтобы повернуться, чтобы шелохнуться.
Вообще хоть что-то.
Нужно ведь закричать, попросить о помощи. Или бежать.
Куда? Между ней и Темным лордом оставалось метра два. Если бы она взяла скорость, то могла бы скрыться где-то.
Но как, если она не может дернуть своим пальцем?
Ею управляли, ее выключали. И она не могла ничего сделать.
Гермиона не опускала глаз, смотря прямо на страшное лицо. И было настолько омерзительно, что страх, который пробирался под кожу, вырывая ее целиком, усиливался в разы.
Что происходит? Что, блин, происходит?
Где Драко? Где вообще хоть кто-нибудь, кроме нее и Темного лорда, который расплывался в улыбке.
Боже, помогите ей.
Пожалуйста, кто-нибудь.
Ее спина и плечи вдавились в стену с такой силой, что она ощущала каждый камень, выстроенный здесь. Колени дрожали, и ей казалось, что она опускается все ниже и ниже, пока совсем не упадет — потому что страх забрал всю энергию.
Вообще все.
Она тяжело дышала и задыхалась. Сбивчиво пыталась думать и теряла нить прошлой мысли так же быстро, как появлялась следующая — еще глупее прежней. Старалась сдвинуться хоть на шаг и отчетливо видела, как фигура Темного лорда становится выше над ней.
Мерлин.
Где Драко?
Вдруг губы Волан-де-Морта зашевелились слишком тихо для нее, и дальше послышался смех. Всеобщий, дикий. Заставляющий застынуть кровь в жилах, а сердце биться с утроенной силой.
Да она сейчас сдохнет на месте от ужаса.
Страшное, изуродованное лицо отвернулось от нее, и высокая фигура продвинулась к столу. Мантия, доставая до пола, тянулась за ним, похожая на крылья летучей мыши. Он остановился около —оГосподионтожездесь? — Люциуса, который сразу же наклонил голову вниз.
И Гермиона моментально пришла в себя. Будто взгляд Волан-де-Морта искривлял ее мысли и заставлял их медленно кружиться в голове.
Правда от понимания ужас ударил ее по голове с такой силой, что она еле слышно вскрикнула.
Раньше девушка думала, что здесь только она и Темный лорд. Однако нет. Еще с десяток Пожирателей сидело в этой комнате, но она не знала никого, кроме Нарциссы и Люциуса Малфой, а так же Беллатрисы Лестрейндж.
И, кажется, только с пятого раза до нее доходит, что в конце стола сидит Снегг. Сидит, тупо уставившись на нее.
Что это значит? Мерлин, что все это нахрен значит?
Он все-таки Пожиратель? Они думали правильно?
Или он поможет ей? Он спасет?
Профессор, опустив глаза, кивает головой — так, что видно только ей, а затем смотрит куда-то в другую сторону, зарывшись в мантию.
И Гермиона уже почти теряет сознание от мыслей. Что значит этот кивок?