— Правду. Прибежала вся такая расстроенная. Попросила о помощи, и мы направились в ее комнату. Там она, чуть ли не рыдая, поведала о том, как поцеловалась с Малфоем, а тот ушел, сказав, чтобы Гермиона забыла это. Ему, видите ли, стыдно стало.
Девушка расширила глаза, открыв рот. Ее сердце замерло, а дыхание остановилось.
Как. Он. Смеет. Это. Рассказывать?
Она на пару секунд закрыла глаза, призывая себя к спокойствию.
Никто не поверит в этот бред.
Драко поднял голову на Гермиону. Злость таким вихрем пробежала в его взгляде, что она скукожилась на месте. Малфой сжигал ее на месте своей яростью, которая скрывалась за его безразличным лицом. Грейнджер мечтала провалиться на месте, закрыв лицо руками.
Пэнси переглянулась с Блейзом. Оба были в шоке и недоумевали. Рон с Гарри находились примерно в таком же состоянии, смотря на подругу. Она попыталась скрыться за спиной друга на месте, думая, что все теперь ненавидят гриффиндорку. Преподаватели же нахмурили брови, предпочитая обойтись без таких тонкостей.
Страцкий, блин!
— А… можно ближе к делу, мистер Страцкий? — холодно поинтересовалась Минерва.
— Да. Мы поцеловались так же потом, — говорил он, пока Гермиона заходилась кашлем.
Драко с ледяным выражением лица смотрел в ее глаза. Причем так долго, что стало тошно.
Прекрати делать это.
— Она пошла в душ, а когда возвращалась, Малфой был уже на месте. И он приставал к ней, лапая и целуя. Гермиона позвала меня на помощь, и я прибежал, так как сидел в другой комнате. Побил Драко за такое обращение с девушкой, а Грейнджер еще и наехала на меня за это. Следующим утром я рассказал все Поттеру и Уизли в надежде, что они поверят мне и примут надлежащие меры. Что они, собственно, и сделали, — подытожил Ленни. — Они пришли и побили Малфоя за его распутство.
Наступила гнетущая тишина. Такая гнетущая, что барабанные перепонки рвало.
Только Грейнджер продолжала задыхаться со слезами на глазах. Она отчаянно надеялась, что все не поверят этой истории. Но рассказ Страцкого был гораздо правдоподобнее, чем весь тот бред о полете Драко с лестницы.
Девушка чувствовала, как кровь приливает к голове. Щеки залились краской, а колени задрожали. Заряд адреналина прошелся по ее крови. Она кусала свои губы, сжимая пальцы в кулаках. Ей было страшно посмотреть на Малфоя. Вытерпеть его взгляд сейчас — было невозможным для девушки.
Как же она ненавидела Страцкого. Если бы она только знала, каким он окажется, то ни за что не попросила бы о помощи. Вот так вот — доверяй людям после этого.
Теперь было действительно страшно за дальнейшую судьбу каждого из них. Ведь если сейчас профессора признают эту идею правдивой, им не выжить.
Особенно Драко.
Парень лежал на кровати, зло смотря на Гермиону. Та не отвечала ему, рассматривая что-то на полу.
Как она посмела рассказать все, что было у них, этому когтевранцу? Как посмела привести его в их Башню, нажаловавшись? И почему они вообще поцеловались?
Малфой ощущал, как сейчас что-то свернет, попадись оно под руку. Кости больше не болели, потому что невероятное желание убить Страцкого нахлынуло на него сполна. Наверное, никто сейчас не смог бы охладить его пыл.
Мало того, что Ленни все знал, так еще и рассказал. При учителях, при Поттере и Уизли. При Забини и Паркинсон! Он посмел раскрыть свой рот, предав всех вокруг.
Парень мечтал задушить этого Страцкого и наорать на Грейнджер. Сама дура, так еще и друзей заводит, похожих на нее.
Мало, что ли, себя уродки? Нет! Надо ж было познакомиться с когтевранцем, который язык за зубами не держит.
Драко уже знал, что Пэнси не будет разговаривать с ним пару недель, а Блейз… а что Блейз, мать вашу?
Чертов Ленни! Чертова грязнокровка!
Почему они не живут своей жизнью? Обязательно надо лезть в чужую, разбивая ее?
Идиоты!
Он свернул бы и ему, и ей шею голыми руками.
Он посмотрел на мрачного Блейза, у которого так и читалось, что Ленни говорит правду. Он рассудительно кивнул головой, предназначая легкое покачивание только для Драко.
Забини всегда все знал. Такое ощущение, что правда не могла уйти от него.
Мулат приподнял брови в немом вопросе, словно интересуясь, правдива ли история Страцкого. Драко, тяжело вздохнув, прикрыл глаза, сделав короткий кивок.
— Это ложь, — вдруг сказал Гарри. Гермиона посмотрела на него, прислоняя холодные пальцы к горячей щеке. — В позапрошлый вечер Грейнджер была с нами.
***
Девушка вылетела из палаты, еле сдерживая слезы. Она ненавидела весь мир. Каждый человек раздражал ее. Каждая вещь в этом проклятом Хогвартсе. Каждый вздох и шаг.
Все были предателями. Все, кому Гермиона доверяла. Пусть она и была благодарна Поттеру за то, что он вывел всех из этой ситуации, но даже его она готова была размазать по стенке. Ударить ногой и спросить: “Больно? Думаю, да. Так и мне сейчас так же!”
— Гермиона… — Рон дотронулся до ее руки, останавливая. Все уже разошлись в разные стороны по своим делам.
— Что? – грубо спросила она, повернувшись.
— Ты… ты правда целовалась с Малфоем? — в глазах друга читалась боль.
Видимо, истории Ленни поверили все, включая ее друзей.
Но ей было сейчас так все равно на то, что обо всем этом думает Рон. Потому что ревущее чувство в груди разрывало там все.
— Я не буду говорить с тобой сейчас. Вы, — она глянула на Гарри, — верите любым слухам, которые вам рассказывают? А если сейчас к вам придет еще кто-нибудь и скажет, что я говорила, какие вы олухи? Вы поверите, да? — Гермиона вырвала руку, разворачиваясь. — Поверите и перестанете общаться со мной?
Видеть их она не желала. Девушка побежала по коридорам, спотыкаясь на ступеньках. Ноги заплетались, а руки цеплялись за поручни, оставляя царапины на коже. Слезы текли ручьем из красных глаз.
Один день за другим, как очередность туч. Одна мрачнее другой. И она понятия не имела, как справиться со всем этим безумием.
Она даже представить боялась, что скажет ей Драко, когда увидит ее. Наверное, наорет за то, что она рассказала все Ленни.
И будет прав. Будет прав, как никогда.
Ее разрывало на части при мысли, что этот чертов Ленни проболтался о ее секретах. Что он действительно сделал этот при учениках и профессорах.
Вот, что скрывалось за вежливостью и мягкой улыбкой. За теплыми глазами и готовностью всегда помочь.
Какой же ты гад!
***
— Что? Это правда? Ты был с грязнокровкой? — подобно Рону, допрашивала Пэнси.
— Ты поверила этому когтевранцу? Он же умный, как никто другой. Эти гении, — Драко скривился, — продумывают все до мелочей. Ты не можешь доверять ему, — укорил Малфой Паркинсон в этом. — Когтверан всегда завидовал Слизерину, помнишь? Так и он. Просто обиделся, что в школе есть кто-то лучше его.
— Драко, я надеюсь, что это правда. Я не смогу пережить тот факт, что ты можешь нормально общаться с Грейнджер, — она молитвенно сложила руки, расширяя глаза.
— Пэнс… — Малфой снова закатил глаза.
У него не было ни малейшего желания разговаривать сейчас с девушкой. Эти глупые расспросы и обиды, которые ей так нравились. Паркинсон же прекрасно понимала, в каком состоянии сейчас находился Драко. Мама больна, живет с грязнокровкой, его избили чуть ли не до смерти. Но все равно продолжает гнуть свою линию.
— Мистеру Малфою нужен покой, — вдруг прибежала мадам Помфри, когда все уже разошлись, оставляя его в покое. — Пора. Уходите, — она кивнула слизеринцам на выход. — Немедленно!
Аристократ был только рад. Ему уже успело осточертеть любимое общество друзей. Он хотел остаться наедине с собой, накручивая ситуацию в разы. Обвиняя грязнокровку во всем. Мысленно убивая Ленни, скручивая ему шею.
Забини сложил учебники в сумку, помогая Паркинсон подняться. Пэнси наклонилась к Драко, поцеловав в лоб, и направилась к выходу из больничного крыла. Парень же только сказал: “Пока”, уходя следом. Но, в последнюю минуту, посмотрел на друга. Малфой прочитал в его взгляде недоверие и какое-то понимание. Блейз явно понял все – Драко лгал.