— Ну что, Грейнджер? Получила то, что хотела? Я страдал мучительной болью. Или тебе и этого не достаточно? Я уж думаю, не побежишь ли ты к своим дружкам с просьбой прикончить меня? — прошипел он. — Ведь я могу ходить.
Серые глаза холодно смотрели на бледное лицо девушки.
Аж тошнило от ее присутствия.
Она выдохнула от возмущения.
Как будто это она кого-то просила.
Она резко поднялась с кресла и стала идти по направлению к Драко.
— Я никогда не желала тебе такого, — процедила она, еле сдерживая гнев.
Как он мог даже подумать об этом?
Конечно, Малфой не знал, что она прибегала к его палате чуть ли не каждый день, беспокоилась за него и переживала. Но все равно… Неужели он полагает, что она хотела его смерти? Что все то, что проделали ее друзья, было благодаря ей?
От таких мыслей в животе что-то неприятно сжалось в тугой узел.
— Правда? — выплюнул он, подходя ближе к девушке.
Его лицо пренебрежительно исказилось.
Врать сначала научись.
— Так какого черта ты своим грязным ртом разболтала обо всем?! Какого ты нажаловалась этому кретину Ленни? Нужна была жилетка для того, чтобы поплакаться? — проорал парень, зло глядя на девушку.
Слова почти ядовито вылетали из его рта, медленным шипением доносясь до ее слуха.
Уже второй раз ее обвиняли в том , чего она не делала. И это было слишком обидно, чтобы держать в себе.
Почему никто не верил ей?
Гермиона вцепилась ногтями в руку, надеясь сдержать слезу, которая должна была покатиться из глаз. Но соленая жидкость предательски потекла по щекам, капая на пол. Девушка вздохнула, моля Бога о том, чтобы Драко не заметил этого.
Черт возьми. Возьми себя в руки.
— Как будто ты святой, — прохрипела она, — тогда ты чуть не изнасилова…
— Так давайте, блядь, убьем каждого, кто хоть пальцем притронулся к грязнокровке! — воскликнул парень, скривив губы. — Ты у нас что, неприкосновенная?
Его взгляд выражал бурю эмоций: ярость, обиду и злость.
Он не мог терпеть то, что Грейнджер такая королевна, к которой и дотронуться нельзя. Что она строит из себя, непонятно что.
Когда имеет грязную кровь.
Всего лишь грязнокровка. А обиды столько, будто царица.
— Тебе не хватило того, что произошло с моей матерью? — Малфой еле выдавил из себя эту фразу. — Тебе нужно было, чтобы я истек кровью, да? Так чего же ты меня не добила тогда?
Девушка сжала пальцы до покраснения. В ее голове разносились миллионы мыслей о том, как доказать слизеринцу свою невиновность. Ведь она действительно не желала ни Драко, ни его маме зла.
И ту чепуху, что он нес, можно было рассматривать, как вранье.
Потому что она, блин, не говорила Гарри с Роном об этом!
— Послушай меня! — прокричала Гермиона пронизанным отчаянием голосом. — Никогда в жизни я не желала кому-либо смерти, и ты — не исключение! Да, ты просто мудак, которого я ненавижу. Но нет, чтобы опуститься так низко, — она жестикулировала руками, взмахивая перед его лицом. — Так низко… Ты хоть знаешь, как я переживала из-за тебя, как мне было?..
Малфой с ненавистью посмотрел на нее, припечатывая взглядом к полу. Глаза медленно опустились на выступающую грудь, маленькую талию, худые ноги.
— Заткнись, — рыкнул он, жадно опускаясь взглядом по ее фигуре.
Холодные глаза остановились на тонкой линии губ. Они снова от чего-то подрагивали.
Грейнджер, блин.
Не известно почему, но он просто не может перестать глазеть на нее.
И — вообще — о чем они говорили?
За что он на нее обижался?
Он выдыхает, смотря за тем, как равномерно вздымается ее грудь. Как слегка испуганные карие глаза наблюдают за его действиями.
А затем, словно не было этих недель, Драко впивается в ее губы желанным, почти отчаянным поцелуем. Его язык стал хозяйничать у нее во рту, пытаясь заполучить ее всю.
И во второй раз она удивленно застыла на месте, вновь ощущая его запах. Его вкус.
Девушка чувствовала, как ноги подкашиваются, как это и было в прошлый раз. Гермиона выгибалась, зарывшись руками в его волосах. Мурашки покрыли почти все тело, воздуха катастрофически не хватало.
Что ты делаешь, Грейнджер? Он же опять потом наорет и обвинит во всем тебя.
Малфой так скучал по ее пряному запаху, что всегда исходил от нее. По таким сладким и нужным губам. По носу, что касался его лица.
Аристократ чувствовал, как ее горячее тело прижимается к нему. Она периодически стонала ему в рот, хватаясь за руки. Парень не сумел сдержать рыка, ощущая, как в штанах становится тесно.
Ноги девушки подкосились, и она в ужасе распахнула глаза. Ее руки зацепились за большую спину. Драко подхватил ее, снова целуя в разгоряченные губы. Он слегка наклонил ее вниз, сгибая колени. Приятное, почти больное ощущение в штанах, заставлял его голову отключиться. Малфой лишь чувствовал девушку, чьи пальцы залезли под его футболку.
Гребанная Грейнджер! Что она с ним делает?
Малфой придавил ее к стене сильнее. Казалось, еще немного, и он сломает ее хрупкие кости. Гермиона охнула, на секунду открывая глаза. Что-то упиралась в ее худую ногу. Сердце забилось сильнее, когда она ощутила его эрекцию. Тягучее чувство внизу живота буквально сводило с ума.
Оставались только его руки, хозяйничающие у нее под майкой. Тепло и невыносимое желание. Стоны смешивались, а напряжение росло. Малфой знал, еще один ее стон или выдох, и он совсем потеряет контроль. Чувство желания заполнило его мозг, отключая все эмоции.
— Черт, если мы не остановимся, я трахну тебя прямо здесь, — на секунду оторвавшись, шикнул тот.
С каждой секундой он становился все смелее. Пальцы пробирались под ткань, ощупывая кожу. Губы спустились на шею Гермионы, оставляя влажные поцелуи. Драко целовал ее ключицы, оставляя там засосы. Гермиона прокричала, сжимая его жесткие волосы. Попа касалась стены, прижимая девушку к парню.
— Малфой, — простонала она, дрожа от возбуждения.
Тот остановился, выпучив глаза. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди, а пульс ускорялся с каждой секундой все больше.
Что это, мать твою, было? Снова?!
Резко отстранившись от Гермионы, он осмотрел на нее сверху вниз. Футболка задралась, оголяя худые бедра. Юбка поднялась вверх, показывая ее стройные ноги.
Мерлин!
На негнущихся ногах он отпускает ее, разворачиваясь в противоположную сторону.
Ты что, блять, совсем поехал?
Он бросил взгляд на растерянную девушку, кусая губу, чтобы не поцеловать Гермиону снова. Его плоть буквально горела, отдаваясь стуком в голове.
Грейнджер вся тряслась, смотря на спину Драко, который, как всегда, уходил прочь.
Малфой не мог поверить в то, что хотел заняться сексом с грязнокровкой.
До чего он докатился, черт возьми! Мерлин!
Надо уходить прочь от сюда. Сейчас же! Не то он, не дай Мерлин, закончит начатое. Но самое удручающее было то, что эта дура тоже текла по нему.
Блядь! Уходи!
— Ты, как всегда… — раздался ее хриплый голос.
Ее голос, черт возьми!
— Не хочешь посмотреть правде в глаза? Тебе же нравится прикасаться ко мне, — негодовала она.
Наступила неловкая пауза.
И он какого-то лешего остановился, замер.
— Признай это.
Он молча стоял на месте.
Да пошла ты нахер.
Грейнджер.
Просто сделаем вид, что этого не было.
Потому что блин-чертвозьми забыть бы это.
И он уходит.
***
В Меноре стояла непроглядная тьма. Откуда-то снизу доносились крики. Воздух был затхлым и сырым.
Драко не мог пошевелиться, потому что какая-то тяжесть, словно цепи, сковала его тело. Он стоял там часами не в силах пошевелиться. Часами парень слушал чьи-то душераздирающие вопли. Хотелось убежать, закрыть уши и никогда больше не слышать этого.
Сзади раздались торопливые шаги. В нос ударил такой знакомый запах шоколада. Девушка с кучерявыми волосами стояла рядом и радостно улыбалась. Ее теплая рука крепко взяла его, ледяную.
— Пошли, — прошептала Гермиона, кивнув в сторону лестницы.