- Боишься.
Едкий взгляд и холодный вздох.
- Хочешь.
Она прикусывает губу, а он не сдерживается. Сильнее прижимая девушку к себе, впивается в нее со всей силой. Даря Гермионе не нежные и романтичные поцелуи, но ярость и злость, копившиеся в нем, собираясь с каждым днем все больше. Драко будто заглатывает ее всю, забирая терпкий вкус шоколада.
Если раньше Грейнджер нравилось это, она хотела заполучить хоть один не презрительный взгляд в свою сторону от этого человека, то сейчас все словно поменялось. Ей было неприятно каждое прикосновение, каждый чертов вздох. Эти горячие губы, что целовали ее.
Ей было попросту больно. Потому что, наверное, что-то случилось с Драко, и ему опять плохо. И он пришел, пытаясь найти утешение в девушке, действительно чувствующей что-то к нему. Слизеринец нуждался лишь в легком унесении из этого мира, забываясь с Грейнджер. Лишь она могла отвлечь от всех проблем, навалившихся на парня в этом году.
Гермиона отрывается от него, выставив руку вперед. Малфой удивленно смотрит на нее, глазами требуя продолжения. Девушка говорит спокойно, но с дрожью в голосе:
- Никаких нас. Ты помнишь?
И она уходит, зарываясь в себя. Закрываясь там, исчезая на месте. Бросает его, как всегда делал парень. Оставляет его одного испытывать разочарование и удушье. Остается только поглощать запах шоколада.
В конце коридора стоит другой парень. Долгим взглядом он провожает гриффиндорку. Затем спокойно смотрит на спину Драко, упершегося руками в стену. Ничего не говорит и так же уходит, промолчав. Он все видел и непременно расскажет об этом кому надо. Пусть только придет время.
***
Темнота поглощала все, что было в комнате. Шкафы, стулья, столы. Ненужные книги и вещи. Растворяла в себе все, даже людей. Двух мужчин, что восседали на своих местах напротив друг друга.
Один боялся, сжимая в руке палочку. Пальцы дрожали, а зубы стучали, разносясь по всему зданию. Он пытался это скрыть, но второй человек прекрасно слышал все. Он ощущал невероятный страх, который полностью проник в первого мужчину. И второму нравилось это. Безумно нравилось.
- Ты знаешь, Люциус, - холодно начал он. От такого тембра, расстановки слов все волосы поднялись дыбом у первого мужчины, но он не подавал виду, задирая подбородок. - Нарцисса очень слаба, я правильно понимаю?
Неуверенный кивок, и глаза, полные ужаса, смотрящие на что-то, движущееся по полу. Длинная змея ползала под широким столом, издавая шипение. Она направлялась к своему господину, проползая мимо хозяина дома.
- Да, мой повелитель, - дрожащим голосом пробормотал первый мужчина, еще сильнее вцепившись ногтями в древко. - Но я всеми силами пытаюсь найти…
Второй мужчина поднял худую руку, заставляя хозяина дома замолчать. Его долгий и холодный взгляд уставился на змею, которая остановила свое движение. Он наклонился к ней, поглаживая по чешуе. Нагайна шикнула языком, собирая свой хвост кольцами.
- Она слишком слаба для Пожирателя, - парировал Волан-де-Морт, посмотрев на первого мужчину. Он выжидающе распрямился, поднимаясь на ноги. В правой руке была зажата красивая палочка, на которую он и перевел взор. - Тебе не кажется, Люциус?
- Да, мой повелитель, так и есть.
- И у тебя есть предложения по этому поводу, Люциус?
Темный лорд облизнул маленькие губы уродливым языком. Он прошипел что-то змее, которая тут же возобновила движение. Она направилась к первому человеку, неспешно скользя по полу.
- На меня смотри, Люциус. Прояви уважение.
Малфой еле-еле оторвал взгляд от твари, что двигалась к нему. Каждый сантиметр, что она преодолела, будто вел к смерти мужчину, сжавшегося на стуле до размеров маленького ребенка. Но темные зрачки Волан-ле-Морта пугали его еще больше.
- Нет, темный лорд, у меня нет.
- Я так и думал. Ты так же бездарен, как и все, - яростно крикнул тот, вскинув руку вверх. Люциус дернулся, боясь, как бы древко не было наставлено на него. - Но хорошо, что имею я. Докажи свою верность, - уже спокойнее говорил повелитель. - Найди мне нового пожирателя. Верного, храброго, умного. Или же… - он посмотрел на длинную тварь, - прояви честь - отдай своего сына мне.
Комментарий к
Принимается критика в любой форме. Оставляйте, пожалуйста, комментарии.
========== Часть 11 ==========
Гарри ковырял ложкой в пунше, подперев рукой подбородок. Есть совершенно не хотелось, аппетит куда-то пропал. Настроение было ужасным, и парень ощущал, как истощен внутри. Все, что происходило, очень утомляло гриффиндорца, как бы он не хотел отрицать это.
”Ежедневный пророк” подставлял как и Дамблдора, так и самого Гарри. Все те статьи, в которых говорилось про ужасного Поттера, разочаровывали его. Где указывали на недостатки Дамблдора, вспоминали все оплошности. Парень ужасно бесился по этому поводу. Хоть Гермиона и говорила, что не стоит думать о таких глупостях, как газеты, он не мог перестать ходить повсюду с мыслями о сплетнях. Почему все были будто обязаны подставить мальчика-который-выжил и профессора, говорящего правду? Это что, стало новой модой - унизить двух людей, понимающих происходящее? Как же были глупы все те, кто отрицал восстание Темного лорда. Ведь они пытались найти утешение в дурных статьях, где обвиняли Гарри и Дамблдора. Они думали, что Министерство говорит правду, хотя где-то в глубине души боялись, что все это обернется им боком. И твердо понимали — каким бы министр не был знающим, он не может утверждать обратное в произошедшем на турнире.
Мальчик много раз пытался заговорить с профессором, который, казалось, специально не подпускал к себе Поттера. Но все казалось напрасным. Директор был занят чем-то, не уделяя внимания ученику. Он всегда находил какое-то срочное дело, даже если парень просил о помощи. Дамблдор все это пропускал сквозь себя, пуская на самотек все события.
Он остался совсем один.
Не смотря на то, что у него были рядом друзья, есть вещи, с которыми Гарри надо разобраться в одиночку.
Он, конечно же, мог бы посоветоваться с Гермионой, как делал раньше. Она умная девочка, которая могла дать дельный совет в различных ситуациях, но та так отдалилась от них, проводя время неизвестно с кем и неизвестно где. У нее тоже вдруг появились планы на недели вперед, и девушка всегда выгораживала себя фразой: “Я — староста. У меня полно обязанностей”. И снова убегала, закрывши лицо густыми волосами. Пусть она была очень трудолюбивой и не могла подвести профессора, но у Рона не было такого перегруза, как у гриффиндорки. Даже четверти всего того, что имелось у нее. К тому же, она перестала появляться в библиотеках, в коридорах, за большим столом. Подруга не гуляла с друзьями на улице, не поучала и не говорила, что пожалуется кому-то на их поведение. Ее словно совершенно не волновало, что они вытворяют. Однажды Уизли и Поттер даже решили специально сделать то, что было запретным в школе, но Гермиона никак не отреагировала на это. Лишь поджала губы и ушла куда-то вновь.
Поттеру было страшно. Страшно, что Волан-де-Морт вернется. Что убьет тех людей, которые у него остались. Каждую ночь парень слышал последний крик Седрика и пустые зеленые глаза, в которых застыл ужас. Эта протянутая рука, которая затем опустилась около худого тела. Его бледная кожа и красивое лицо.
Если бы Гарри смог вернуть время назад, закрыть собой Дигори. Не дать еще кому-то умереть за него.
Умереть из-за него.
Хотя, если подумать, еще не ясно: погиб бы парень за Гарри сознательно или нет? Скорее всего, ответ будет отрицательным, потому что ничто не связывало их. Только долг друг перед другом из-за проявленной помощи, но не более. У них были разные жизни, дороги которых никогда не бы не сошлись, не случись это в день турнира…
Все это было слишком сложно для шестнадцатилетнего мальчика, которому пришлось слишком рано повзрослеть. Слишком рано окунуться в настоящую жизнь, которой еще не было у детей его возраста. Он был тем, кому суждено отличаться от других и испытать то, что никогда не переживут его одногодки. И Гарри чувствовал, что темные времена близко. Что тот, чье имя нельзя называть, окреп. Что он придет за ним, и неизвестно, сколько невинных жизней будет отнято, пока Темный лорд не отомстит Поттеру за все, что тот сделал. Пока цель не будет уничтожена.