Завернув за ближайший угол, они остановились напротив искусно кованой двери. Она была покрыта всевозможными узорами с устрашающим сюжетом. Малфой залюбовался такой тонкой работой, которая очень напоминала ему мебель в родном Меноре.
Он так скучал по дому, по родным стенам, по матери. Замок был местом, где хранились самые теплые и самые жуткие воспоминания. Малфой до сих пор помнил, как будучи маленьким, мучался от бессонницы, слыша звуки, доносящиеся из подземелий. Это было место, где Драко было страшно и спокойно одновременно.
Северус остановился, указывая вперед. Драко нервно сглотнул, чувствуя, как по виску стекает капелька пота. Сжав зубы, он положил ладонь на металлическую ручку. Сделав глубокий вдох, Малфой нажал на нее, и та послушно отворилась.
Среднего размера комната была отделана черным деревом. По виду - очень редким. В самом центре стоял огромный комод высотой почти до потолка. Пол был потертым, а гардины надо было бы постирать еще лет сто назад. В воздухе ощущался запах сырости и затхлости.
Спиной к слизеринцу стоял человек, облаченный в роскошную, черную мантию, доходящую до самого пола. Его идеальные серебристые волосы гладкими волнами спадали на ровную спину.
Люциус Малфой повернул свое острое лицо к побледневшему сыну. Мужчина медленно подошел к Драко, положив руку на его плечо. Отец был, как никогда серьезным и устрашающим. На щеках проступили красные пятна, которые свидетельствовали о сильном волнении.
- Драко… - протянул Люциус, холодно смотря на сына.
Парень почувствовал, как трясутся поджилки, а сердце отбивает бешеный ритм. Первой мыслью было то, что его самый большой страх стал явью.
Нарцисса. Его мать.
Не может быть! Этого просто не может быть! Юноша не хотел верить в то, что она… Нет, он не может произнести это вслух. Не с Драко. Не с его семьей. Эта женщина для него всё, и никто никогда не сможет отнять ее у него. Ни болезнь, ни кинжал, ни чья-то палочка или яд. Хотя, Драко прекрасно знал, что смерти не избежать никому, даже таким людям, как Малфои. Он почувствовал, как губы начинают дрожать, не в силах выговорить ни слова, а ноющая боль в груди перерастает в агонию. Но слабая надежда мерцала в сердце. А вдруг Люциус пришел не за этим? Может быть, просто, навестить сына? Но в это “просто” верилось слабо, считая то, что за пять лет обучения он повидаться с сыном просто так не приезжал.
- Драко, - повторил отец, прочистив горло, - ты ведь знаешь, что настали тяжелые времена. Темному лорду понадобится каждый, без исключения. Он выбрал тебя, сынок.
Парень непонимающе уставился на Люциуса, чувствуя, как душа уходит в пятки. Он пришел сюда не для того, чтобы сообщить, как себя чувствует Нарцисса. Отец здесь для того, чтобы сказать, что настало время для обряда.
Резкий всплеск адреналина ударил в голову, убрав усталость. Страх, смешавшийся с ужасом, проникал в кровь, растекался по венам, отравляя Малфоя. Все это время слизеренец считал, что у него есть время. Год, два, неважно… Драко успокаивал тот факт, что есть время. Такое бесконечное и долгое. А сейчас его нет. Каждая секунда приближала к неминуемому. Он станет пожирателем смерти.
Это значит, что Малфою придется убивать. И неважно, кто это будет: эльф, грязнокровка или чистокровный маг. Он будет вынужден взять палочку в руку и произнести: «Авада Кедавра!». Два решающих слова, двенадцать букв. И свет в глазах жертвы потухнет, что будет на его совести. Одно дело - бездумно угрожать, а другое - лишить кого-то жизни. Лишить человека будущего ради своего собственного. И самое ужасное - придется с этим мириться, принимая, как что-то должное. Смотреть в глаза тем, чьих любимых ты лишил права на существование. Ложиться спать с осознанием того, что твои руки по локти в крови, с осознанием того, что ты сам заслуживаешь самой худшей смерти.
Драко был просто ужасным человеком с темным сердцем, но не убийцей. Он был подлым, высокомерным эгоистом, но то, что делают пожиратели смерти… то, что для них значит человеческая жизнь. Да, люди учатся убивать, но поступки, на которые они пошли, остаются навсегда. Тьма не полностью проглотила Малфоя, оставив в его сердце способность чувствовать что-то светлое. Но убив человека, он убьет и добро внутри себя.
- Это значит… - прошептал слизеринец с дрожью в голосе, со слезами на глазах.
Откашлявшись и смахнув влагу, Малфой посмотрел прямо в глаза отца, такие до боли знакомые, которые могли утешить и напугать. Сколько раз он смотрел в этот серый океан, пытаясь понять его эмоции, прочитать там хоть что-то. Сколько раз Драко мечтал услышать одобрение отца, гордость. Но получал лишь пронизывающий холод, бесцветный и убивающий. Так было и сейчас. Хотелось обнять кого-то, хорошенько выплакаться, покричать в подушку, срывая голос, разбить руки в кровь. Сказать, как Драко страшно, какой леденящий ужас поглотил его душу. Но снова был лишь только холод, жгучий, серый холод.
- Когда? – на этот раз, голос звучал ровнее, но не намного.
Парень делал все, чтобы не выглядеть слабым перед Люциусом. Пусть сейчас это было естественным: биться в истерике, крушить все вокруг. Но не для Драко, не для этой семьи. Отец любил его, но не прощал ошибок. Перед ним Малфой был натянут, словно струна, и спокоен, как вода. Он старался идти к своему идеалу, в роли которого, собственно, и выступал Люциус, никогда не показывающий слабости.
- Через три часа начало церемонии, - ответил мужчина, пригладив волосы.
Три часа до того, как все изменится.
Комментарий к
Принимается критика в любой форме. Оставляйте, пожалуйста, комментарии.
========== Часть 13 ==========
Поместье Малфоев было окутано густым туманом. Белые щупальца пробирались сквозь деревья, поглощая все вокруг. Черные тучи, что низко висели над землей, плотно затянули небо, пряча солнце.
Драко словно постарел на десяток лет. Плечи были сгорблены и будто уменьшились в размерах, лицо осунулось, а глаза были красными и пустыми. Руки безвольно болтались, а походка больше не была такой уверенной и гордой. Тени падали на его лицо, подчеркивая усталость. Каждый шаг давался с огромным трудом, причинял боль. Малфой не ощущал ничего: ни холода, ни сильного ветра. Он думал лишь об одном - что его ждет там, за этой массивной дверью.
Парень почувствовал, как живот неприятно скрутило, и его содержимое подступило к горлу. Он закашлялся, развернувшись спиной к отцу, который неподвижно стоял, отрешенно смотря на сына.
— Будь сильным, Драко, — еле слышно прошептал Люциус. — Если ты справишься, нам все простят. Нам все простят. Слышишь? Ты слышишь меня?
— Слышу.
Малфой зажмурил глаза, чтобы снова не разрыдаться перед отцом. Медленно он выпрямил спину, судорожно вдыхая прохладный воздух. По щекам стекали капельки пота, челюсть была плотно сжата - так, чтобы не было слышно звука ударяющихся друг о друга зубов.
Он не подведет свою семью. Темный лорд выбрал его. Из всех других он выбрал Драко. И это - последний шанс Люциуса. Его семья снова будет неприкосновенной. И младший Малфой должен это сделать.
Кивнув, слизеринец направился вперед, не глядя на темную фигуру отца. Перед глазами стоял образ матери и ее слова:
« — Мальчик мой, однажды ты станешь таким же, как мы. Темный Лорд набирает силы. Миром будет править он, вскоре Гарри Поттер умрет. Тогда все изменится. Ты должен быть готов, Драко. Я верю в тебя».
Тогда ему казалось, что стать Пожирателем – это судьба. Но с каждым годом приходило отчаяние, и перспектива стать таким гнусным человеком уходила. Потому что с каждым днем, часом, минутой Драко понимал - это случится скоро, совсем скоро. Но это было слишком неопределенно, чтобы бояться этого события. Но сейчас, когда Малфой был в каких-то чертовых секундах до превращения - хотелось, чтобы “скоро” тянулось вечно и никогда не заканчивалось.
Будучи тринадцатилетним ребенком, он не задумывался о таких вещах, как убийство. Нет, Малфой, конечно же, знал, что придется убивать, но тогда слизеринец не понимал, что за такие вещи платят душой.