Девушка тихо открыла дверь, но та, как на зло, заскрипела на всю гостиную. Гермиона ударила себя рукой по лбу, поднимаясь на носочках. Быстрыми, почти летящими шагами (нет, прыжками) она понеслась в свою комнату.
“Хоть бы его не увидеть. Хоть бы его не увидеть. Хоть бы его не…”
С грохотом она забегает в свою комнату, облегченно выдыхая. Прислоняется к холодному окну и благодарит неизвестно кого за то, что в это утро девушке посчастливилось не встретить второго старосту.
Легкий порядок в голове Гермионы быстро рассеиваться, когда она добирается до учебников — ни один урок не сделан, а сегодня темные искусства, зельеварение и история. Хорошо, хоть день облегченный — все идут в Хогсмид, уроки сократили.
Грейнджер могла бы по-быстрому сделать домашнее задание, не сходив на завтрак, но она даже не знала его. Не знала ни одного гребанного домашнего задания.
Ругнувшись про себя, она сложила сумку, размышляя над тем, не попросить ли у мальчиков списать. Да, девушка думала над тем, сможет ли за завтраком переписать все себе в тетради. Но, как оказалось, времени для сборов было слишком мало, и Гермиона бежала по коридорам, уже боясь опоздать на завтрак.
Быстрыми шагами она прошла в большой зал, мельком пробежав по ученикам, сидящим за вражеским столом, взглядом. Пэнси, Блейз, Крэбб. Белую голову она не нашла, зато взгляд остановился на другом сидении — там находился брюнет, учтиво разговаривая с какой-то девочкой напротив. Он быстро ел, иногда смотря на гриффиндорксих учеников, словно пытаясь найти там кого-то. Но, разочарованно вздохнув, обращал свой взор обратно на когтевранку. У нее были длинные русые волосы, раскосые зеленые глаза и тонкий, прямой нос. Кажется, Гермиона видела ее впервые.
Грейнджер мгновенно сдвинулась с места, продвигаясь к своему столу. По дороге девушка постоянно поправляла свою юбку, будто та задиралась. Теребила заколку на волосах и трогала плащ, поглаживая значок.
Она с силой бухнулась около Рона, сев спиной к когтевранскому столу. Девушка стала быстро накладывать каши и наливать яблочный сок, положив учебники на стол. Разрезая ножичком пищу, она забрасывала ее в рот вилкой, смотря куда-то в сторону. Ела Гермиона быстро, словно куда-то очень торопилась, хоть на деле даже не помнила, что за урок у них первый.
— Гермиона?.. — наконец позвал Гарри, который замер напротив.
Друг накручивал волосы на палец, держа в другой руке газету. Он решил, в который раз, порадовать себя новостями — теперь уже не о нем, а о Гермионе. Раньше Поттер непременно поделился бы ими с подругой, но теперь сомневался — стоит ли? Никто не знает, как она отреагирует на это. А терять, и без того ухудшенное общение не хотелось.
— О, Гарри! Привет, — улыбнулась она, посмотрев на соседа. Сделав вид, что только заметила его, продолжила: — Как настроение, учеба?
Рон изумлено глянул на Поттера, обменявшись с ним вопросительными взглядами. Первый прошептал губами: “Она сошла с ума?”, но брюнет лишь пожал плечами, внимательно изучая Гермиону.
— Ты издеваешься? — поинтересовался Уизли, отодвинув свою пустую тарелку в сторону. Он многозначительно глянул на гриффиндорку, подняв подол своей мантии с пола. — А?
— Я? — девушка сделала вид, будто поперхнулась. На деле, она продумывала в голове последовательность его вопросов и своих ответов. “Что сказать?”
— Ну, не я же, — фыркнул рыжий.
Ему ужасно не нравились подобные разговоры — бессмысленные, нагнетающие и приводящие к очередной ссоре. Не хватало Рону подруги, и ничего нельзя было поделать с этим. Пусть они ругались, обижалась друг на друга раньше, но общались. Знали секреты друг друга и понимали — чтобы ни случилось, их троица всегда будет вместе, защищать и помогать. Но сейчас этого не было. Рон остался вдвоем с Гарри, и от этого сердце сжималось. Грейнджер стала неотъемлемой частью в их дружбе, и мир без нее казался каким-то другим, неправильным. Более того, она изменилась и отдалялась от них, скрываясь неизвестно где.
— Рональд, у меня все хорошо. Если ты имеешь какие-либо претензии ко мне — пожалуйста, я вся внимание, — медленно, взвешивая каждое слово, ответила девушка. Она даже отложила вилку, повернувшись к другу. — Ну?
— Тебе с самого начала начинать? — шикнул Уизли, сверкнув глазами. — Хорошо, прекрасно! — не дождавшись ответа, прикрикнул он. Но, по обычаю, оглянув зал, опустился на октаву ниже. — Во-первых, ты отдалилась от нас. Не общаешься, не гуляешь. Не спрашиваешь, как мы и что. Ты же даже не знаешь, что произошло с Гарри! Но это не важно, — отмахнулся он на удивленный взгляд соседа. — Тебя ведь это не волнует, так?..
— Во-вторых, — встрял Поттер, передвигаясь ближе. — Ты вечно пропадаешь где-то. И, поверь, библиотеку мы проверяли, — заверил ее друг, многозначительно кивнув. — Ты избегаешь нас, прогуливаешь уроки. Гермиона, мы волнуемся. Что происходит, скажи нам?
— Мальчики… — она слегка улыбнулась. Вот они, настоящие друзья — те, кто и вправду волнуются за нее. А Гермиона и не ценила этого раньше, вечно размышляя о том, как одинока она. А вот нет — нужно было просто оглянуться назад, чтобы увидеть преданных Гарри и Рона.
— Нет, ответь нам! — воскликнул Уизли, настроенный менее дружелюбнее Поттера. — Что, что? В чем причина?
— Ты не хочешь общаться с нами? Если это так, то прямо и ска…
— Нет, Гарри, дело не в вас, — смутившись, пробормотала девушка почти себе под нос.
— А в чем, Гермиона, в чем? Больше не доверяешь нам? Или просто не хочешь общаться?
— Я же сказала, что дело даже не в вас.
- Так в чем причина? Почему ты вечно говоришь загадками? — почти крикнул Уизли, топнув ногой. Яблоко покатилось со стола, падая на пол.
Бум, бум.
Двери снова отворяются и медленной, красивой походкой входит Малфой. С расправленными плечами, ровной спиной. Как всегда вздернутым подбородком. Волосы зачесаны еще сильнее обычного.
Гермиона замерла на месте, сжав в руках стакан с соком. Напряглась, следя взглядом за парнем. Перестала дышать, не отрывая глаз от белого, бледного лица.
Бум, бум.
Выжидающе, на что-то надеясь, продолжает глазеть на Драко. Как он садится за свой стол, на свое место. Натянуто улыбается Пэнси, заводит разговор с Забини. Шутит и берет зеленое яблоко. Делает все, только не смотрит на Гермиону. Даже не приближается взглядом на десять сантиметров.
Девушка быстро отворачивается, заливаясь краской. Да на что она вообще надеялась? Что этот самовлюбленной идиот глянет на гриффиндорку в окружении своих друзей? Пха-ха-ха, вот так шуточки пошли.
— Кажется, я понял, — слегка растянуто, обижено проговорил Поттер, все это время так же следивший за слизеренцем. — Кажется.
— И что ты понял? — задал вопрос Рон, который в это время лазал за яблоком под стол. Пару раз подув на него, положил обратно на тарелку, быстро глянув на стол профессоров.
— Что все дело в этом паршивце. Да, Гермиона?
— Что? — отдернулась она, посмотрев в зеленые глаза Гарри. — Ты что-то сказал?
Но гриффиндорка все слышала, с первой по последнюю строчку. Просто не знала, что ответить на это. Врать своему лучшему другу было так тяжело и непросто для девушки. К тому же, она и не хотела делать этого. А рассказать всю правду — черт, останавливало что-то. Что-то сильное и оттягивающую Гермиону от парней.
— Я так и думал, — закинув картошину себе в рот, пробубнил Поттер, снова закрываясь газетой.
— Что думал? — с нажимом, изображая непонимающую, произнесла девушка.
Но гриффиндорец продолжал игнорировать ее, бегая глазами по строкам.
“И: — Наверное, тяжело тебе после смерти отца, да?
Г: — Да, очень. Я скучаю по нему и…
“Она всплакнула, — пишет Рита Скитер, — было видно, что Гермиона еле держится. Но я продолжила разговор, надеясь не слишком давить на нее.