Сокурсники уселись на край стола, даже не удостоив Драко взглядом. Они засмеялись во весь голос над какой-то очередной фразочкой Забини. Слизеринец чувствовал, как надуваются вены и пляшут желваки на лице.
Что же это ты, Блейз, решил занять его место?
Место Драко Малфоя?
Парень взял тарелку в руки и стукнул об стол, посмотрев на реакцию. Однако никто и не моргнул, продолжая вести оживленную беседу.
Он что, невидимый, блядь?!
Натянув на себя ухмылку, Малфой встал из-за стола, конечно же, совершенно случайно задев кружку с какой-то непонятной фигней. А заодно и парочку тарелок, стоящих поблизости.
Но на него, твою мать, даже никто не посмотрел! Что за нахрен вообще происходит?! От возмущения хотелось заорать, да так, чтобы услышал весь Хогвартс. Пошли они все!
Выпрямив спину и поправив рубашку, Драко направился к «друзьям», которые продолжали свой «званый ужин у королевы Англии».
Пэнси раскрыла газету, шепча что-то Дафне. Та согласно кивала, поправляя длинные волосы. В это время, Астория заигрывала с Блейзом, подмигивая глазом.
Положив руку на плечо Паркинсон, не удостоив никого приветствием, Малфой заговорил:
— Вижу, вы неплохо проводите время без меня, друзья, — последнее слово он буквально выплюнул.
Но голос Драко прозвучал настолько неискренне и сладко, что Пэнси вздрогнула, а парни устремили все свое внимание на слизеринца.
Блейз привстал, разворачиваясь к сокурснику. Парень поправил свой галстук, нахмурив брови. Он смотрел на Малфоя с нескрываемым беспокойством и жалостью.
Жалостью, черт возьми!
— Драко, ты просто был слишком занят для на… - начал Забини, яростно жестикулируя. Слизеринец не видел своей вины в этом. И не хотел, чтобы скандалы факультета вылетали на всеобщее обозрение.
Блондин зло рассмеялся, заставив друга замолчать.
— Это Я был занят для вас?! Ты что, блядь, издеваешься? — прошипел Малфой, чувствуя, как внутри закипает ярость.
Этот идиот хоть понимает, что Драко пришлось пережить?!
Занят, да? Он, черт возьми, быт занят?
— Да, точно. Пропадаешь со своей грязнокровкой шлюхой, да еще и предъявляешь к нам претензии, — возмущенно фыркнула Пэнси, накалывая на вилку виноградину.
Забини закрыл глаза, тяжело выдохнув. Ругнувшись про себя, он многозначительно глянул на девушку, которая лишь пожала плечами.
Это было последней каплей. Да как эта гребанная идиотка, у которой мозгов-то не больше, чем у курицы, смеет открывать свой грязный рот в сторону Гермионы?
Малфою казалось, что от злости он способен вырвать все волосы на ее тупой уродливой башке, выбивая всю дурь из этой потаскухи.
Блейз положил руку Паркинсон на колено, стараясь успокоить.
Успокоить, блядь!
Мерлин, он что, имеет ее?
Захотелось заржать на весь зал. Она и Блейз, серьезно?
— Я вижу ты неплохо устроился, друг… — протянул Драко, отходя от слизеринцев.
Медленными шагами он отошел к концу стола, играя на публику. Слизеринец прекрасно знал, как Забини раздражают всеобщие ругательства и отношения, выставленные на показ.
— Что? Ты о чем вообще? — удивленно воскликнул мулат, буравя Малфоя удивленным взглядом.
А то ты, блин, не знаешь.
Драко замахнулся, снося все, что лежало на столе одним только движением. Он старался вложить в этот жест всю желчь, которая в нем накопилась. Парень услышал, как закричали девушки, и выдохнули парни вокруг него. В Большом зале настала гробовая тишина. Казалось, муха пролетит, они услышат.
Малфой чувствовал, как его затылок прожигают десятки удивленных взглядов. Да, надо сказать, спектакли устраивать он умел.
Злость тяжелым потоком проникала в его плоть, заставляя испытывать невероятные чувства гнева.
Да как они смеют?
Друзья.
Забини, расправив плечи еще больше, хмуро смотрел другу в глаза. В его собственных читалось непоколебимое спокойствие и холод, о котором так часто трещала Паркинсон. Парень вышел вперед, словно огораживая сзади сидящих девушек от новой волны гнева Малфоя. Он знал — эти разборки принадлежали только ему и Драко.
— Ну, каково ее трахать, а, Блейз? Горячая штучка, да?! — проорал Малфой, позаботившись о том, чтобы его услышал каждый.
В черных глазах Забини наконец-то промелькнула ярость. Руки сжались в кулаках, и он еле воздержался, чтобы не ударить Драко прямо здесь. Однако принципы “не выставленная на показ” перебороли это жгучее желание.
Паркинсон часто заморгала, явно стараясь отойти от шока. Прикрыв рот рукой, она изумленно посмотрела на Асторию, которая выглядела еще более удивленной. Девушка привстала, а затем снова села, пытаясь вздохнуть хоть раз. Ведь Забини был ее парнем.
— Ну, и кто из вас шлюха, Пэнс?
Драко посмотрел в напуганные глаза брюнетки, которая разочарованно смотрела на него. Однако извиняющиеся нотки все же были на ее лице — слабо заметные, но существующие.
Нотт так же встал из-за стола, подвинув Блейза. Потому что тот, стукнув кулаком по столу, медленно находил на однокурсника.
— Не стоит, — сказал парень, становясь между друзьями. Драко, громко фыркнув, развернулся лицом к двери и гордой походкой устремился туда.
— Малфой! — зло выкрикнул мулат, пожирая взглядом спину уходящего слизеринца.
— Драко! — жалобно вторила ему Пэнси, со слезами на щеках глянув на Забини.
Они усвоили урок.
Быть другом Драко Малфоя значительно выгоднее, чем врагом.
***
Совятник был устлан толстым слоем соломы. Сквозь разбитые стекла пробирался холодный ветер. На створках окон устроились десятки, а, может, и сотни сов разных размеров и пород. Они повесили головы, зарывшись клювами в густые перья. Кое-где слышалось хлопанье крыльев.
Почувствовав тошноту, Малфой прислонился к стене, впитывая прохладу. Осознание, что он одинок пришло мгновенно. Почти сразу, как он удалился из Большого зала.
Но, возможно, когда ты острее всего чувствуешь свое одиночество — это тот момент, когда нужнее всего побыть одному.
Хотелось провести в этом месте весь день, чтобы не видеть людей, которые сейчас были ему противны. Но, с другой стороны, находясь здесь, Драко вел себя, как трус. Вместо того, чтобы разработать какой-то план, слизеринец жалел себя. Просто сидел сидел здесь, в грязной одежде, с заплаканными глазами и пустотой внутри.
Говорят, когда впервые убиваешь, легче всего не знать ничего о своей жертве — так проще. Но Гермиона…
Она всегда закусывает губу, когда волнуется. Заправляет выбившуюся прядь за ухо, когда смущена. Практически никогда не закрывает окна в своей комнате, всегда читает перед сном. Часто забывает вещи в гостиной, оставив учебники, тетради или какие-то личные вещи. Для гриффиндорки семья — важнее всего на свете. До того, как случилась авария, она писала им письма каждую субботу и среду, описывая все происходящее. Девушка любит петь свою дебильную магловскую музыку и всегда чутко спит.
Малфой вспомнил те ночи, когда его мучили кошмары о матери, когда он в холодном поту метался по кровати, выкрикивая ее имя. Гермиона тут же прибегала к Драко, позабыв о той боли, что он причинил ей всего пару часов назад. Пусть парень и не хотел признавать тот факт, что она помогала справиться ему с кошмарами, однако тепло ее тела успокаивало и приводило дыхание в порядок.
Он так хорошо знал ее привычки и предпочтения. Знал, какой фразой можно вывести Грейнджер из себя или заставить смутиться.
Она была, словно открытая книга, которую Малфой мог легко прочитать. Но иногда, каких-то отрывков не хватало, и, оказывалось, что он знает о девушке далеко не все.
Да, иногда она его бесила, как ни одна другая девушка на всем белом свете, но было в Гермионе что-то, что зачаровывало. Что-то, что отличало ее от других.
И, кто бы мог подумать, что он действительно, на полном серьезе, свяжется с грязнокровкой. Но сейчас все эти глупые принципы насчет чистоты крови стояли далеко не на первом месте.