— Да вы силач! Лев просто! — врач похлопал его по плечу и помог слезть со стола. — Бегите в палату, а то твоя любимая всю больницу зальёт своими слезами.
Тут он вспомнил об Оливии. Его сердце сжалось. «Она.. я ведь не достоин её нервов и слез».
Его взяли под руки и повели в палату, не допуская обморока.
Когда он перешагнул порог, все поняли, что сейчас будет личный разговор двух взрослых людей, и вышли из палаты.
Лив вытерла слезы, отлипла от Алисы и, резко прыгнув с кровати, побежала к Ботану, начала его целовать, куда попадут губы, и орать от счастья.
— ТЫ ЖИВ! — она сходила с ума, словно под горячкой танцуя, — Я.. я так боялась! Ты вернулся!
— Прости ме…
— ДА МЕНЯ ТЫ ПРОСТИ! Я такая идиотка! Ты не мог мне изменить! Это же очевидно! Почему я сразу тебе не поверила? Прости! — вскричала Лив, обнимая его, как мишку.
— Я виноват…
— Ты не виноват! Так сложились обстоятельства!
Алиса отвела взгляд от стыда.
— Забыли, — хором сказали ребята, садясь на кровать. Ботан пытался прийти в себя после операции. Но все же возник один вопрос:
— Как…почему ты обнималась с Алисой, а не убивала её?
— Она норм девка оказалась! — Оливия улыбнулась, и подмигнула ей. — Она розовая, так что ты ей не интересен.
— Какая? — переспросил Ботаник.
— Ей парни не нравятся, дурачок.
Он только сейчас понял абсурд всей сложившейся ситуации, и громко рассмеялся.
— Ой, вообще! Санта-Барбара! Даже круче! — он смеялся не переставая. Лив тоже стало намного легче.
— Но клятву ты нарушила, — улыбка мгновенно сползла с его лица, и Лив получила лёгкий подзатыльник.
— Все девочки кушают много, когда расстаются с парнями.
— У тебя РПП! Ты не можешь экспериментировать с едой! — воскликнул Ботан, — Я ведь волновался!
— Так, короче. Что случилось? — вмешалась в разговор Алиса.
— Ну я пошел к медсестре за уколом аминазина, она забыла, как его колоть, и кольнула наугад. Вот, не угадала, — он задрал рукав рубашки, показывая шов.
— Идиотка… — простонала от досады Оливия, закрывая лоб ладонью.
— Да судить её и все. Это же статья, — сказала Алиса.
— Она и дальше будет причинять вред своим пациентам!
Но тут вдруг в громкоговоритель сказали:
«Соколов, просьба подойти на комиссию для выписки»…
Комментарий к Новый поворот
поздравляю всех и меня с тем, что до конца этого фанфика осталась ~1 глава.
Я благодарю вас сердечно за ваши отзывы, активность. Вы такие зайки, я не могу.
========== Комиссия ==========
— Какая нахрен выписка? — Оли была шокирована данным объявлением.
Естественно, она желала только добра Ботанику, и если у него есть возможность начать новую нормальную жизнь, учиться и работать, то не стоит препятствовать этому.
Но Оливия понимала, что тогда велика вероятность того, что они просто потеряются и больше никогда не сойдутся. Их любви может прийти конец. Поэтому она почувствовала болезненный укол в сердце, но Лив старалась объяснить себе, что все хорошо, что не нужно вести себя эгоистично и по-детски.
— Такая.. Я уже год тут лежу, им же наверно нужно избавиться от меня.. — усмешка, — Но вот что такое комиссия, я не понимаю.
— Вот, я нашла, — Алиса повернула экран планшета к Ботану, — Это обычное психиатрическое освидетельствование. Зададут стандартные вопросы и отпустят. Просто посмотрят, конечно же, на твое поведение. Не шути глупо по типу «Я хочу убивать» или «Я съел деда вчера», иначе тебя задержат тут ещё на фиг знает сколько.
Для Ботана частица «не» отпала в последнем предложении. Он так не хотел терять Оливку. Конечно, это странно, что человек, лежащий в психиатрической больнице уже год, без друзей, без родителей, не хочет выписки и боится её, но…
Что изменится для него после возвращения домой? Он вернётся не домой, нет. Он вернётся в очередные крики, побои. Ботаник точно чувствовал, что после лечения это только усугубится, потому что пребывание здесь оставило определенный след и пятно на его биографии и репутации. А для родителей его авторитет — чуть ли не самая важная вещь в их жизни.
Вернёмся же к событиям того дня.
— Лив, я не покину тебя, ты понимаешь? — Ботаник гладил Оливию по волосам.
— Я не хочу быть причиной того, что твоя жизнь разрушена.
— Ты стала причиной восстановления разрушенной жизни.
— Неправда. Когда ты закончишь тут лечение, для тебя откроется столько возможностей…
— Мне не нужны эти возможности, мне нужна ты…
— Это ложь…
Каждый пытался доказать друг другу правоту своей точки зрения, но в итоге ни к чему не пришли, кроме слез Оливии.
В палату заглянула врач и с силой потащила его на запись для комиссии.
***
Вечер. Лив старалась не думать обо всем произошедшем. Она понимала, что выглядит, как капризный ребенок, у которого забирают игрушку, но не могла ничего с собой поделать. Ботан просто лежал и думал, что же ему делать. Единственный выход, который он видел, был рискованным, но должен был помочь на 99%. Даже на 99,5%. Алиса с грустью смотрела на этих двоих, и куда-то на цыпочках ушла.
***
Заведующая ушла куда-то, следовательно, на её посту никого не было. Алиса ловко пробралась к комоду, где лежали телефоны пациентов и нашла телефон Оливии, а рядом с ней лежавший — Ботана. Она усмехнулась. «У двух возлюбленных даже вещи лежат рядом», — подумала она, пряча телефоны в карманы пижамы и быстро убегая к себе.
***
— На, посмотрите хоть, че в мире происходит, — она вручила телефоны ребятам, — Чувствую себя контрабандисткой, если у этого слова есть феминитив, конечно. Короче, наслаждайтесь, я на шухере.
— Спасибо, — поблагодарили оба. Лив разблокировала телефон. На обоях — какой-то актер. Подумать только, но когда Оливии было почти пятнадцать лет, во время своей болезни она думала, что влюблена в него, настолько сильно она хотела забыть того парня, который поломал ей судьбу.
— Ботан, у тебя есть какая-то фотка? — обратилась она к парню, который даже не притронулся к гаджету.
— Ну есть какая-то… Годичной давности. Тебе зачем?
— У тебя Xiaomi?
— Да.
— Скинь по MiDrop фотку свою, — Лив облизнулась незаметно. Ботан смотрел на неё, как на дурочку, но скинул. Оливия поставила его фото на обои, и почувствовала, что что-то встало на свои места. На её лице появилась довольная улыбка.
Лив решила зайти в телеграм. Интернет ловил отвратительно. Внезапно она увидела то, что заставило её разозлиться.
Какой-то канал скинул фото порезов (не Ботана, а просто рандомную картинку из интернета). Этот канал вообще в целом романтизировал селфхарм, анорексию и другие способы саморазрушения. Для Оливии в то время этот портал был подпиткой её РПП-шных мыслей. Оливия взглянула на Ботана ещё раз и начала печатать:
«Послушайте меня сейчас внимательно. Селфхарм — это не красивые мальчики, целующие тебе твои шрамы. Это не когда ты маленьким канцелярским ножом, едва касаясь вообще запястья, режешь его. Это не когда ты застенчиво одергиваешь рукава своей одежды, скрывая порезы. Это очень больно. Об этом не говорят вот так вот публично. Это такое личное. Я прошу вас перестать романтизировать селфхарм, потому что это, черт возьми, больно и страшно. Вы не представляете, как тяжело видеть то, как твой близкий человек режет себя. Это перерастает потом в сильную зависимость к причинению себе вреда, от которой люди потом лечатся ГОДАМИ! Я Оливия Стар, пациентка психиатрической больницы, прошу вас перестать говорить об психических расстройствах в таком ключе и подталкивать подростков с неокрепшей психикой на то, что потом разрушит их».