- Было? - упавшим голосом уточнил академик и вздохнул: – Ну-да, конечно: в конце концов, оно однажды зацепилась за корягу, сорвалось и пропало навсегда?
- Почему? Что я мест на реке не знаю, куда можно забрасывать, а куда нет? – даже обиделся дядя Андрей. - Так в сарае, где все мои рыбацкие вещи, и лежит…
Владимир Всеволодович сразу просиял и умоляюще посмотрел на него, потом – на женщину:
- А вы… не могли бы его принести?
- Конечно! О чем разговор! – охотно согласился дядя Андрей.
- И вы, Наталья Васильевна, свой булыжник тоже… Может, мне вам на помощь кого из студентов дать?
- Да что я, сама не справлюсь?
Дядя Андрей и Наталья Васильевна ушли. Судя по всему, академик был готов дожидаться их возвращения даже до вечера. К тому же, что к нему подошел директор школы Юрий Цезаревич и стал просить передать ему после окончания работ все ненужные экспонаты для организации школьного музея, и студенты с голодным нетерпением уже с нескрываемым нетерпением поглядывали на обеденный стол.
Лена давно уже разложила миски и ложки и начала нарезать хлеб.
- Мила! – направляясь на помощь к ней, по пути спросил Стас. – А находки сразу нужно относить или после окончания всех работ?
- Конечно же, сразу! А что у тебя? – живо заинтересовалась Людмила и увидев на ладони Стаса зеленоватую бусинку, воскликнула: - Ой, еще одна! Станислав – это знак! Я же ведь тоже нашла такую, так сказать – пару ей!
Стас равнодушно пожал плечами – пара так пара – и понес относить находку Владимиру Всеволодовичу.
Но Александр был ошеломлен.
- Что?.. Мила?! – пораженно переспросил он и с презрением посмотрел на девушку: - То-то вы на три часа позже с ним заявились! А я-то, наивный, думал, что это – поезд опоздал! Что, не хватило времени по дороге?
- Дурак! – швыряя в него щетку, крикнула Людмила. – И не подходи больше ко мне! И своей Милой называть больше не смей! Никогда, слышишь?
Она достала из сумки сигарету, незаметно вышла за пределы раскопа и, воспользовавшись тем, что академик с найденной Стасом бусиной тут же поспешил к Валентину, часто и нервно закурила.
Александр стряхнул со своей белой футболки крошки земли и снова уставился на Лену.
- Так… довольно потирая ладони, прошептала Юля. – Половина дела сделана. И надо же – сама собой, даже без моего участия! Теперь надо дождаться решения второй половины – удаления из карьеры нашей деревенской красавицы…
И на это, судя по предвкушению, так и написанному на ее лице, были свои, немалые основания…
4
- Ничего себе любовь! – с восхищением покрутил головой Александр.
Неизвестно, сколько бы продолжалось голодное ожидание студентов, если бы не Валентин. Он подошел к готовому, казалось, до вечера ждать возвращения ушедших за находками людей академику, и решительно заявил:
- Владимир Всеволодович! Обедать давно пора!
- Разве?..
Академик взглянул на солнце, потом на свои часы и с упреком заметил стоявшему рядом завхозу:
- Что же вы мне сразу об этом не напомнили!
- А это не входит в круг моих обязанностей! – напомнил тот. - Мое дело, чтобы все вовремя было сварено, инструмент роздан и получен! И главное, чтоб на всех хватало спальных мешков!
- Ну да, у каждого – свое главное… Давай, собирай ребят на обед! - шепнул Валентину академик и, помявшись, показал завхозу просительными глазами на сгрудившихся у канатов людей: - Только неудобно как-то выходит, мы сядем есть, а они так и будут стоять, и смотреть на нас? В Древней Руси – гостеприимство всегда было незыблемым правилом!
- Не знаю, что там и как было в вашей Руси, а у меня - буфет… то есть я хотел сказать – бюджет! – отрезал завхоз, кряхтя, пролез под канаты и с самым независимым видом принялся расхаживать вдоль дороги.
- М-да! – неодобрительно покачал головой, глядя ему вслед Владимир Всеволодович и с виноватым лицом обратился к зрителям: - Вы уж простите, мы сейчас тут быстренько перекусим, и продолжим нашу беседу…
- Да не переживай ты так, Всеволодыч! – послышалось в ответ.
- Что мы, не понимаем – какие у студентов харчи?
- Сказал бы, так мы бы сами принесли им что-нибудь сытненького!
- А продолжить разговор - было бы очень любознательно – интересно все же, как жили наши предки! Так сказать, какими были мы – до нас!