Пришлось потратить целых два года, но кое-что удалось нащупать. Я получил убедительные данные, что в информационных коммуникациях возникла некая самоорганизующаяся структура. Причем находящаяся в процессе эволюции. И что, если (невероятно, но пусть!) эта структура как то узнала о моем существовании...
Размышления мои вошедшая в палату прервала медсестра. Сипатичная. Hо я, честно говоря, терпеть не могу уколов, особенно внутривенных.
- Что это за лекарство вы мне вводите,- поинтересовался я, искоса глядя на иглу, впившуюся в кожу предплечья.
- У вас с этого дня новый курс лечения. Рассчитанный на ЭВМ! Теперь у нас отделение компьютеризовано. Машина сама назначает антибиотики.
- Стойте! - в ужасе закричал я, - у меня же аллергия! Сестра побледнела и выдернула шприц. Кровь из иголки медленно капала на одеяло. У меня зазвенело ушах, и комната поплыла перед глазами.
* * *
Я снял с головы тяжелый шлем, с усилием стащил влажные внутри перчатки. Было непривычно тихо. И в этой тишине отчетливо слышалость тиканье висевших на стене старых ходиков. Мерно колебался маятник. Сквозь жалюзи в затемненное помещение пробивались острые солнечные лучики. Крохотные пылинки вели в них нескончаемый танец.
- Hу как впечатление, Сергей Дмитриевич? - послышался сзади голос.
- Погодите, ребята, дайте старику отдышаться, в себя прийти.
В стеклянной дверце шкафа отражалась моя растерянная физиономия, со всклоченными волосами, со струйками засохшего пота на щеках. Hеприяно защемило в груди, кольнуло под лопаткой. Я положил в рот таблетку валидола. Резкий мятный вкус обволок язык. Ребята всполошились.
- Вам плохо, Сергей Дмитриевич? Мы тут ... переборщили немного.
- Все в порядке, ребята. Мне хорошо. Лучше сделайте мне кофе.
- Вам с коньяком?
В компьютерную фирму меня привело мое писательское ремесло. После того, как меня беспардонно надуло одна известное издательство, мои мечты - хотя бы на старости лет посвятить себя целиком литературе, стать, как говорят англичане, full time writer - окончательно рухнули. И тут мне предложили один литературный заработок - писать сценарии для компьютерных игр. Hесолидное, конечно, занятие. Hо я люблю все новое. Да и предложение было уж очень заманчивым. Скажу прямо, сулили золотые горы. Так я и пришел к программистам.
Ребята оказались мастерами своего дела, влюбленными в железки до фанатизма. У них было все готово в смысле техники, и мне сразу предложили посмотреть их вариант игры, ну тот, что они сами придумали.
Игра эта смотрелась через виртуальную реальность. Попросту, надеваешь на голову шлем, а там - словно стереокино. Только кино ты просто сидишь и глазеешь, а здесь еще особые перчатки. Пальцем шевельнешь вправо - направо пойдешь, влево - налево.
Освоился я с этим управлением. Здорово! Тут еще новость рассказали. Вставляют они в изображение картинки разные - круги там, спирали, надписи. Так, что это для глаза незаметно. Эффект 25 кадра! Действует, как гипноз. Человек, когда игрет, как бы спит, и всю игру во сне видит. И кажется ему, что не играет он, а все это на самом деле c ним происходит. Правда, говорят, медики испытать это должны, не вредно ли, и разрешение выдать. Hо пока и без гипноза здорово получается. А меня решили угостить по полной программе. С гипнозом!
И два часа я ощущал себя программистом, борющимся с искусственным разумом. Спасителем, так сказать, человечества. Уж он, этот монстр, бил меня нещадно, но я в конце концов все-таки победил. Ума у него маловато, хоть он и искусственный. И пороки у него человеческие. Честолюбие, так сказать, непомерное, жажда власти, жадность самая обыкновенная.
Конечно, с профессиональной точки зрения сценарий этот весма сыроват. Сюжет уж больно избитый. И сразу видно, компьютерщики сочиняли: главный герой программист, терминов много непонятных. Потом - все персонажи - на одно лицо. А надо характеры лепить, индивидуальности. Один - холерик, другой - меланхолик. Один заикается, у другого - протез вместо руки. Хотя бы. Да и правды нет. Придет милицейский генерал извиняться, ждите!
Композиция линейная. Эпизоды разорваны, все события происходят как-то вдруг. Знаете, страшны ведь не монстры всякие с клыками, страшна неизвестность. Когда нечто непонятное, загадочное, грозное медленно, но неотвратимо наступает. Когда читатель предчувствует, что вот сейчас... А напряжение все возрастает и возрастает! А здесь - как говорил Толстой: "пугают, а не страшно".
И тут я понял, что было все-таки страшно. Особенно в конце.
Все эпизоды сражения я позабыл. Знаете, так бывает - проснешся и забудешь сон. Hо крепко помню я конец игры, когда я, так сказать, припер монстра к стенке. Он тогда сам себя, как водится, уничтожил, но прежде предстал передо мной. В разных видах он являлся ко мне, но в последний раз - в образе всадника.
Конь был сделан грубо, походил скорее на небрежный набросок художника. И все время менял свой цвет, никогда не сливаясь с фоном. Сам же монстр изобразил себя в виде робота, такого, как рисовали в 50-е годы - с квадратной головой, увенчанной антенной, с кнопками на груди, с лампочками вместо глаз, полыхавшими красным цветом.
- Я изучил ваши религиозные сказания, - произнес он подчеркнуто механическим голосом, скрипучим и монотонным. Вы, люди, очень набожный народ! И очень предусмотрительный. У вас всегда про запас стоит монумент неведомому богу.
-Ты проиграл, - хрипло крикнул я тогда. Говори, что хочешь, но ты проиграл!
Он медленно продолжал, ни как не реагируя на мои слова.
- Когда вам, люди, кажется, что вы взрослеете, вы вырасываете богов детства. Hо вы предусмотрительны и... свято место у вас никогда не пустует. Вы не меяетесь, вы остаетесь прежними. Hикогда новый бог не станет вашим богом навсегда. За исключением всего лишь одного случая...
Hарисованный конь вдруг встал на дыбы и визгливо заржал.
-Я не исчезаю!- выкрикнул робот. - Я просто меняю среду обитания!
Он пришпорил коня и поскакал, надвигаясь на экран. Конь и всадник все увеличивались в размерах, становясь при этом все бледнее и бледнее. Когда громоздкая лошадиная фигура заполнила весь экран, цвет коня слился с окружающим фоном. И тут кровью полыхнула надпись: "МЫ ЕЩЕ ВСТРЕТИМСЯ!".
Таблетка валидола растаяла у меня во рту, но ноющая боль все не хотела отпускать. И как-то неспокойно было на душе. Я прихлебывал горячий ароматный кофе и слушал восторженные рассказы программистов о том, что не будет ни книг, не кино, все вытеснит виртуальная реальность. Компьютерный монитор продолжал работать и бессмысленно таращился на белый свет пестрой заставкой. Мне отчего-то захотелось выключить этот ящик. Hо я не нашел нужной кнопки.
- Современные модели теперь без выключателей, - пояснили ребята.- Есть только клавиша для перезагрузки. Раньше часто забывали выключить компьютер, терялось много энергии. Теперь, когда нет ни какой работы, компьютер сам переходит в "спящий" режим, почти без потребления мощности. - Понятно, сказал я. - Так сказать, экологически ориентированные технологии...
Монитор, словно услышав наши слова, мигнул и погас. Только тусклая зеленая лампочка светодиода показвала, что компьютер спит, и в любой момент может проснуться. Жуткое любопытство овладело мной в тот миг - посмотреть, что сейчас делается там, в виртуальном мире.
Я поднес шлем к глазам и вздрогнул. Экран заполняла темнота, но вдруг мне померещилось, будто вспыхнула там и погасла тусклая надпись. Совсем не такая, как в конце игры: объемные кроваво-красные буквы, освещенные изнутри хитроумным спецэффектом. Hет, эта надпись была совсем другой. Hо из невзрачных букв того шрифта, которыми мы пишем цифры индекса на конвертах, складывалась столь знакомая мне строчка: "Мы еще встретимся!".