– А что сказал твой адвокат, когда ты об этом рассказала? – спросила Фрэн.
– Мэтьюз ответил, что Гэри мог задремать, сидя за столом. Филип даже предположил, что вся эта история может сыграть против меня. А вдруг присяжные подумают, что я разъярилась из-за того, что Гэри не обратил на меня внимания? – Молли пожала плечами. – Ладно, я показала тебе то, что хотела. Теперь можешь задавать вопросы. Останемся здесь или тебе будет приятнее в другой комнате?
– Это тебе решать, Молли.
– Тогда давай останемся здесь. На месте преступления. – Она даже не улыбнулась.
Женщины сели рядом на диване. Фрэн достала диктофон и положила его на стол.
– Надеюсь, ты не возражаешь. Я обязана все записать.
– Я была к этому готова.
– Прошу тебя, Молли, запомни, что я скажу. Самым неприятным для тебя может быть следующее – если в конце передачи я заявлю: «Улики таковы, что, как бы Молли Лэш ни утверждала, что не помнит, как убила своего мужа, другого объяснения его смерти не существует».
На мгновение глаза Молли наполнились слезами.
– Это никого бы не шокировало, – бесстрастно сказала она. – Именно так все сейчас и думают.
– Но если другое объяснение все-таки существует, то я смогу найти его только в том случае, если ты, Молли, будешь со мной совершенно откровенна. Прошу тебя, не надо недоговаривать или увиливать, пусть даже вопрос покажется тебе неприятным или неудобным.
Молли кивнула.
– После пяти с половиной лет тюрьмы я поняла, каково это – когда нет возможности побыть одной, когда полностью отсутствует тайна личной жизни. Если я это пережила, то вынесу и твои вопросы.
Миссис Барри принесла кофе. Фрэн видела, что пожилая женщина поджала губы, недовольная тем, что они расположились в этой комнате. Она чувствовала, что экономке хочется защитить Молли, хотя на суде Эдна Барри свидетельствовала против нее. Фрэн решила, что ей просто необходимо взять интервью у миссис Барри.
В течение следующих двух часов Молли прямо и без колебаний отвечала на вопросы Фрэн. Выяснилось, что бывшая одноклассница Фрэн сразу после окончания школы влюбилась в доктора Лэша, который был на десять лет старше, и вышла за него замуж.
– Я начала работать в журнале «Вог», правда, всего лишь в приемной, – рассказывала Молли, – но мне работа нравилась, и я начала делать карьеру. Но потом я забеременела, затем случился выкидыш. Я подумала, что это могло быть связано с напряженным графиком работы и обилием техники вокруг, поэтому я ушла.
Она помолчала.
– Я так хотела ребенка, – негромко продолжала Молли. – Следующие четыре года я пыталась забеременеть, а когда это произошло, я снова потеряла ребенка.
– Молли, какие отношения были у тебя с мужем?
– Раньше я сказала бы, что они были идеальными. Гэри очень меня поддерживал после второго выкидыша. Он всегда говорил, что я его главное достояние, что без моей помощи он никогда бы не смог создать ХМО «Ремингтон».
– Что он имел в виду?
– Мои связи, я полагаю. Связи моего отца. Дженна Уайтхолл тоже очень помогла. В девичестве ее фамилия была Грэм. Ты, возможно, помнишь ее по академии Крэнден.
– Я помню Дженну. Она была старостой класса в год выпуска. – Одна из тех, кто крутился вокруг Молли, добавила про себя Фрэн.
– Правильно. Мы всегда были лучшими подругами. Дженна познакомила меня с Гэри и Келом на приеме в загородном клубе. Позже Кел стал деловым партнером Гэри и Питера. Кел – финансовый гений, и ему удалось привлечь в «Ремингтон» несколько крупных компаний. – Молли улыбнулась. – Мой папа тоже много помогал.
– Я хочу поговорить с супругами Уайтхолл, – объявила Фрэн. – Ты поможешь мне это устроить?
– Да, я хочу, чтобы ты с ними встретилась.
Фрэн замялась.
– Молли, давай поговорим об Анна-Марии Скалли. Где она сейчас?
– Понятия не имею. Насколько я понимаю, ребенок должен был родиться летом в год смерти Гэри. Она собиралась отдать его на усыновление.
– Ты подозревала о связи Гэри с другой женщиной?
– Никогда. Я полностью доверяла ему. В тот день, когда мне все стало известно, я была наверху. Я подняла трубку, собираясь позвонить, и услышала, что Гэри с кем-то разговаривает. Я уже собиралась положить трубку, когда услышала его слова: «Анна-Мария, ты впадаешь в истерику. Я позабочусь о тебе, а если ты решишь оставить ребенка, я буду ему помогать».
– Каким тоном это было сказано?
– Гэри был сердит, явно нервничал. Он был почти в панике.
– А что ответила Анна-Мария?
– Что-то вроде: "Как я могла быть такой дурой? " А потом повесила трубку.
– И что ты сделала, Молли?
– Я была потрясена, шокирована. Я бегом спустилась вниз. Гэри стоял у своего стола, собирался уходить на работу. Я сразу сказала ему, что все слышала. Он с готовностью подтвердил связь с этой женщиной, но сказал, что просто свалял дурака и горько обо всем сожалеет. Гэри едва не расплакался, умолял простить его. Я была вне себя. Но ему пора было ехать в больницу. В последний раз я видела его живым в тот день, когда захлопнула за ним дверь. На всю жизнь этот кошмар останется в памяти...
– Ты его любила, да? – спросила Фрэн.
– Я любила его, доверяла ему, верила в него или, по крайней мере, себя в этом убедила. Теперь я начинаю сомневаться. – Молли вздохнула и покачала головой. – Но в одном я уверена. В тот вечер, когда я вернулась с мыса Код, мне было больно и грустно. Но я не сердилась.
Фрэн смотрела на нее, а в глазах Молли появилась искренняя глубокая печаль. Она обхватила плечи руками и всхлипнула.
– Теперь понимаешь, почему я должна доказать, что не убивала его?
Вскоре Фрэн уехала. Инстинкт репортера подсказывал ей, что этот всплеск эмоций и есть ключ к тому, почему Молли пытается оправдаться. Она любила мужа и сделает все, чтобы найти человека, который скажет, что есть вероятность того, что она его не убивала. Пусть Молли искренне ничего не помнит, но Фрэн была уверена, что именно Молли убила Гэри. Для НАФ-ТВ передача будет пустой тратой времени и денег, если Фрэн попытается усомниться в вине Молли Лэш.
Она обязательно скажет об этом Гасу, но прежде выяснит все, что только возможно, о Гэри Лэше.
Повинуясь импульсу, Фрэн свернула с Меррит-парквей, чтобы проехать мимо клиники Лэша, выстроенной на месте небольшой частной больницы, что была основана Джонатаном Лэшем, отцом Гэри. Именно туда привезли ее отца после выстрела на парковке, и там он умер семь часов спустя.
Фрэн изумилась, увидев, что на месте старой клиники стоит огромное здание. Перед самым въездом в больницу был светофор, и Фрэн сбросила скорость, останавливаясь на красный свет. Дожидаясь зеленого сигнала, она изучала больницу. Она заметила два крыла, пристроенных к основному зданию, новое здание справа и многоэтажную парковку.
У нее сжалось сердце, когда она стала искать окно комнаты ожидания на третьем этаже. Там Фрэн с матерью дожидались новостей о состоянии отца, инстинктивно понимая, что ему уже ничем не поможешь.
Вот куда следует прийти и поговорить с людьми, решила Фрэн. Зажегся зеленый свет, и через пять минут она уже подъезжала к выезду на Меррит-парквей. Направляясь на юг в довольно плотном потоке машин, Фрэн думала о том, что Гэри познакомился с молодой медсестрой Анна-Марией Скалли, стал ее любовником, и печальная неосторожность стоила ему жизни.
Но только ли неосторожность всему виной? Вопрос неожиданно пришел в голову Фрэн.
Вполне вероятно, что Гэри совершил одну непоправимую ошибку, как и ее отец, но во всем остальном оставался достойным гражданином, отличным врачом, председателем ХМО, которого люди знали и не забыли.
А может быть, и нет, ответила сама себе Фрэн. Она достаточно долго занималась своим делом, чтобы быть готовой к любым сюрпризам.