Ничто из того, что говорила Эдна Барри, не могло помочь Молли. Фрэн это поняла, когда через полчаса допила вторую чашку кофе. Ей оставалось задать всего несколько вопросов, а экономка не желала идти ей навстречу.
– Миссис Барри, когда в тот понедельник вы пришли утром, сигнализация была отключена, так?
– Да, совершенно верно.
– Вы не проверили, не открыты ли где-то дверь или окно, через которые могли проникнуть злоумышленники?
– Все двери были заперты. – В голосе Эдны Барри вдруг появилась явная враждебность, зрачки расширились.
«О, я попала в точку, – сообразила Фрэн. – Она что-то недоговаривает».
– Сколько всего дверей в доме?
– Четыре, – после секундного размышления ответила миссис Барри. – Парадная дверь. Дверь в кухне. К ним подходит один и тот же ключ. Дверь из гостиной во внутренний дворик. Она открывается только изнутри. Есть еще дверь в подвале, но она всегда закрыта на замок и на задвижку.
– Все эти двери вы проверяли сами?
– Нет, это сделали полицейские, мисс Симмонс. Почему бы вам не поговорить с ними?
– Миссис Барри, я не сомневаюсь в ваших словах, – примирительно сказала Фрэн.
Явно успокоившись, миссис Барри добавила:
– В ту пятницу, уходя домой, я проверила все двери, чтобы убедиться, что они заперты. Доктор Лэш всегда пользовался парадной дверью. Нижний засов не был закрыт, когда я пришла в понедельник утром. Это значит, что в выходные ею пользовались.
– Нижний засов?
– Молли на ночь всегда закрывала его. А вот кухонная дверь была закрыта, когда я пришла.
Щеки пожилой женщины пылали. Фрэн видела, что экономка вот-вот расплачется. Может быть, страх Эдны Барри связан с тем, что ее мучают сомнения, не она ли была неосторожна и не закрыла двери как положено?
– Спасибо за помощь, миссис Барри, и за гостеприимство, – поблагодарила Фрэн. – Я отняла у вас много времени, но мне хотелось бы позже еще раз встретиться с вами. Вероятно, мы попросим вас принять участие в нашей передаче.
– Я не хочу принимать в ней участие.
– Как скажете.
Фрэн выключила диктофон и встала, собираясь уходить. Уже у двери она задала последний вопрос:
– Миссис Барри, давайте представим, что в вечер убийства доктора Лэша в доме и в самом деле был кто-то посторонний. Вы не знаете, меняли ли замки на дверях?
– Насколько мне известно, нет.
– Я собираюсь предложить Молли заменить их. Иначе ей может грозить опасность. Вы согласны?
Эдна Барри побелела как полотно.
– Мисс Симмонс, – выговорила она, – если бы вы видели то, что видела я в то утро, когда зашла к ней в спальню. Вы бы поняли, что в доме не было посторонних. Молли лежала на кровати, покрытая запекшейся кровью. Так что перестаньте тревожить невиновных людей.
– Кого из невиновных людей я беспокою, миссис Барри? – резко поинтересовалась Фрэн. – Мне казалось, что я стараюсь помочь молодой женщине, которую вы знаете много лет и чья судьба, по вашим словам, вам небезразлична. Возможно, нам удастся доказать, что она неповинна в этом преступлении!
Миссис Барри промолчала. Ее губы превратились в узкую полоску, когда она открывала Фрэн дверь.
– Мы еще поговорим, миссис Барри, – без улыбки пообещала она. – Мне кажется, у меня еще много вопросов к вам, и они требуют ответа.
29
Телефон зазвонил в субботу утром, и Молли угадала, что это была Дженна.
– Я говорила с Филипом Мэтьюзом, – начала она. – Насколько я поняла, ты готовишь для него ужин. Одобряю.
– Не выдумывай ерунды, – запротестовала Молли. – Если бы я не разрешила ему прийти, он колотил бы в мою дверь, пока не сбежались бы соседи. Я не готова идти в ресторан, так что ужин у меня дома – это просто выход из положения.
– Ладно, но мы с Келом решили, что зайдем к тебе выпить без приглашения. Ему не терпится тебя увидеть.
– Я вас не приглашаю, но заходите около семи.
– Молли, – начала Дженна, но тут же замолчала.
– Говори, все в порядке.
– Да ничего такого, подруга. Просто я как будто снова слышу тебя прежнюю, и мне это нравится.
"Это я-то прежняя? " – мысленно возразила ей Молли, но ответила совсем другое:
– Ничто так не лечит душу, как окна без решеток и атласное покрывало на кровати.
– Подожди, посмотришь, что будет, когда я отвезу тебя на Манхэттен и ты полностью преобразишься. Чем ты сегодня занята? – поинтересовалась Дженна.
Молли замялась, а потом решила, что не готова даже с лучшей подругой поделиться своими планами. Она собиралась просмотреть ежедневник и записную книжку Гэри, надеясь найти ключ к загадке. Молли решила ответить полуправдой:
– Раз мне предстоит играть роль хозяйки дома, пусть и против моей воли, надо же что-то приготовить. Я давно этим не занималась.
Частично это соответствовало истине, но на самом деле на кухонном столе лежали стопкой ежедневники и записные книжки Гэри за последние несколько лет. Молли решила просматривать их в обратном порядке, начиная со дня его гибели.
Она помнила, что у мужа всегда было очень загруженное расписание и он постоянно делал для себя записи. Молли уже не раз наталкивалась на такие напоминания самому себе: «17. 00. Позвонить Молли в клуб».
С болью в сердце она вспомнила о том, как Гэри звонил и спрашивал: "Почему у меня записано, что я должен тебе позвонить? "
В половине шестого вечера, когда пришла пора накрывать стол к ужину, Молли наткнулась на то, что искала. Это был номер телефона, который неоднократно повторялся в ежедневнике незадолго до смерти. Она проверила его на телефонной станции и выяснила, что это номер телефона в Буффало.
Она набрала необходимые цифры, и ей ответил женский голос. Молли спросила, можно ли поговорить с Анна-Марией Скалли.
– Я вас слушаю, – ответила ей Анна-Мария.
30
Отъехав от дома Эдны Барри, Фрэн отправилась в путешествие по Гринвичу, разматывая ленту своей памяти. На этот раз она поехала в «Станционный трактир», намереваясь съесть там ленч. Она с тоской вспомнила, как они с родителями заходили сюда перекусить, перед тем как отправиться в кино.
Фрэн заказала сандвич из индейки и ржаного хлеба. Это блюдо очень любила ее мaть. Фрэн оглянулась по сторонам. Едва ли ее мать когда-нибудь снова приедет в Гринвич. Для нее воспоминания были слишком болезненными.
Фрэн захотела было проехать мимо того дома, где они когда-то прожили четыре года, но поняла, что к этому еще не готова. Не сегодня, решила она и попросила счет. Вернувшись в нью-йоркскую квартиру, она увидела, что Филип Мэтьюз сдержал слово. На столе консьержа ее ждал массивный сверток. Она открыла его и увидела полную стенограмму суда над Молли Лэш.
Ей не терпелось приступить к чтению, но она понимала, что с этим придется подождать. Сначала необходимо отправиться в магазин и купить что-нибудь из еды, потом зайти в химчистку, а затем отправиться в «Блумингдейл» за косметикой и бельем.
Только в половине пятого Фрэн сумела закончить с делами, сделать себе чашку чая, устроиться поудобнее в глубоком кресле, положить ноги на оттоманку и открыть стенограмму.
Приятным для чтения текст не оказался. Обвинение представило сильные и леденящие кровь аргументы:
"Есть ли следы борьбы? Нет... Зияющая рана на голове доктора Гэри Лэша... Проломлен череп... Он получил удар, сидя за письменным столом спиной к нападавшему... полностью беззащитен... На статуэтке есть отпечатки пальцев Молли Лэш, четкие и кровавые. Кровь Гэри Лэша была на ее лице, руках, одежде... Никаких следов взлома... "
«Никаких следов взлома», – повторила про себя Фрэн. Разумеется, полиция проверила двери. И все же нет никаких упоминаний о том, что одна из дверей была не заперта на задвижку. Заметил ли это Филип Мэтьюз? Она отметила это место стенограммы желтым маркером.
Молли Лэш не убивала своего мужа, Гэри Лэша. Фрэн подумала, что начинает в это верить. Так, теперь можно сделать еще один шаг вперед. Предположим, что кто-то другой убил Гэри Лэша и ему несказанно повезло, что приехала Молли и нашла мужа. Она была в шоке и повела себя так, чтобы подозрение пало на нее. Она трогала орудие убийства, прикасалась к голове и лицу мужа, испачкалась в его крови.