– Народу было мало, и я отлично разглядел обеих дам, – заявил Бобби. – То есть я хочу сказать, что пришли они не вместе, а с разницей в несколько минут. Смешно даже. Глэдис всегда пытается усадить клиентов перед стойкой, чтобы не приходилось далеко носить заказ, но первая леди не стала ее слушать и указала на самый дальний столик.
– Как тебе показалось, она нервничала?
– Не знаю, честное слово.
– Ты сказал, что не был занят.
– Это верно. У стойки сидели всего несколько человек. Но перед тем как мисс Скалли ушла, вошла пара и заняла столик. Глэдис как раз подходила к этим дамам, когда появились новые посетители.
– Она их обслуживала?
– Выписывала чек. Но она просто наслаждалась. Глэдис вообще любопытная, ей всегда надо знать, что происходит. Я помню, что новые клиенты начали нервничать и окликнули ее. Это произошло как раз в тот момент, когда уходила миссис Лэш.
– Бобби, как тебе показалось, когда мисс Скалли убегала, она нервничала или была напугана?
– Она шла быстро, но не бежала.
– А как насчет второй женщины? Ты видел, как она уходила?
– Да.
– Миссис Лэш бежала?
– Она тоже шла быстро. Наверное, потому, что заплакала, мне кажется. Я подумал тогда, что она не хочет плакать при всех. Мне стало ее жаль.
Миссис Лэш заплакала. Так не скажешь о женщине, одержимой жаждой убийства.
– Бобби, ты слышал, как миссис Лэш окликала мисс Скалли?
– Я слышал, как она кого-то звала, но имени я не разобрал.
– А второй раз она кого-нибудь окликала? Крикнула ли она: «Подождите, Анна-Мария»?
– Я не слышал, чтобы она кричала второй раз. Но я в этот момент наливал кофе, так что, возможно, просто не обратил внимания.
– Я только что была в «Морском фонаре», Бобби. Стойка совсем рядом с дверью. Тебе не кажется, что если бы Молли Лэш кричала настолько громко, что ее услышал человек на парковке, то ты бы тоже ее услышал?
Бобби на мгновение задумался.
– Думаю, услышал бы.
– Полиция спрашивала тебя об этом?
– Ну, они спросили, слышал ли я, чтобы миссис Лэш окликала другую женщину, стоя у дверей, и я сказал, что, кажется, да.
– Бобби, а кто сидел в это время за стойкой?
– Там сидели всего два парня. Они где-то играли в боулинг и зашли перекусить. Но они разговаривали друг с другом и ни на что не обращали внимания.
– Бобби, а кто были те люди, занявшие столик и позвавшие Глэдис?
– Их имен я не знаю, но по возрасту они как мои мама с папой. Они заходят иногда. Я думаю, они ходят в кино или еще куда-нибудь, а потом по дороге домой заходят поесть в «Морской фонарь».
– Бобби, если эти люди зайдут снова, ты не мог бы узнать их фамилию и телефон? А если они не захотят говорить, то передай им мою визитную карточку и попроси позвонить мне, хорошо?
– Конечно, мисс Симмонс, – улыбнулся Бобби. – Мне нравятся ваши репортажи в новостях, и я всегда смотрю программу «Настоящее преступление». Это просто здорово.
– Я только начала работать в этом шоу, но все равно спасибо, – поблагодарила Фрэн. – Моя первая программа будет посвящена делу Молли Лэш. – Она встала и повернулась к Роберту Берку-старшему. – Вы были очень добры, что позволили мне поговорить с Бобби, – обратилась она к нему.
– Ну, видите ли, дело в том, что я тоже смотрю новости, – ответил хозяин дома, – и мне кажется, что в этом деле все предопределено заранее, все торопятся с выводами. Хотя, разумеется, я не объективен. Я общественный защитник.
Он проводил Фрэн до двери и распахнул ее.
– Мисс Симмонс, если вы друг Молли Лэш, вам надо знать кое-что еще. Сегодня, когда полиция расспрашивала Бобби, то у меня создалось впечатление, что они хотели услышать подтверждение того, что им уже рассказала Глэдис Флюгель. Должен предупредить вас, что эта женщина жаждет оказаться в центре внимания. Я не удивлюсь, если она примется «вспоминать» одну деталь за другой. Я знаю таких людей. Глэдис Флюгель скажет полиции все, что от нее захотят услышать. И держу пари, ни одно ее слово не пойдет на пользу Молли Лэш.
49
Молли предъявили обвинение, сняли отпечатки пальцев, сфотографировали. Она слышала, как Филип Мэтьюз произнес:
– Моя клиентка заявляет о своей невиновности, ваша честь.
Прокурор начал возражать, сказал, что она может попытаться скрыться, и потребовал домашнего ареста. Судья определил залог в один миллион долларов и запретил ей выходить из дома.
Потом Молли дрожала в камере предварительного заключения. Филип внес залог. Словно послушный ребенок, ничего вокруг не слыша и не замечая, она делала все, что ей говорили, пока не оказалась в машине рядом с Филипом, который вез ее домой.
Обняв за плечи, он почти силой втащил Молли в дом, заставил лечь на диване в гостиной, подложил под голову декоративные подушки, где-то нашел одеяло и укрыл ее.
– Вы дрожите. Чем мне разжечь камин? – спросил он.
– Зажигалка на полке. – Молли не осознавала, что отвечает на вопрос, пока не услышала собственный голос.
Спустя минуту вспыхнул огонь, в комнате сразу стало тепло и уютно.
– Я остаюсь, – заявил Филип. – Бумаги у меня с собой. Я могу работать за столом в кухне. А вы попытайтесь уснуть.
Когда Молли проснулась, было семь часов, и доктор Дэниелс сидел рядом с ней.
– Как вы, Молли?
– Анна-Мария, – выдохнула она. – Мне снилась Анна-Мария.
– Расскажете мне?
– Анна-Мария знала, что с ней может произойти что-то ужасное. Вот почему она так торопилась уйти из ресторанчика. Она хотела убежать от своей судьбы, а вместо этого угодила к ней в объятия.
– Вам кажется, что Анна-Мария предчувствовала свою смерть?
– Да, я так считаю.
– Почему вы в этом уверены?
– Доктор, это была часть сна. Вы знаете притчу о человеке, которому сообщили, что смерть будет ждать его в Дамаске? Он поторопился убежать в Самарию, чтобы спрятаться там. Но там к нему на улице подошел незнакомец и сказал: "Я твоя смерть. Мы, кажется, должны были встретиться в Дамаске? " – Молли схватила доктора Дэниелса за руку. – Все было как наяву.
– Вы хотите сказать, что Анна-Мария не могла спастись?
– У нее не было ни одного шанса. И себя я тоже не могу спасти.
– Расскажите об этом, Молли.
– Я не знаю, – прошептала она. – Когда меня заперли в камере, я услышала, как закрывается или открывается какая-то другая дверь. Странно, правда?
– Это была дверь тюрьмы?
– Нет. Не знаю, что это была за дверь. Этот звук – из того вечера, когда убили Гэри. – Молли вздохнула, откинула одеяло и села. – Господи, почему я не могу вспомнить? Если бы я только смогла...
– Молли, вы начинаете вспоминать события и звуки. Это хороший знак.
– Неужели? – несмело спросила она.
Врач внимательно посмотрел на Молли. На ее лице остались следы недавно пережитого стресса. Она выглядела подавленной, заторможенной, ушедшей в себя. Она не знала, что ее ждет. И явно больше не хотела говорить с ним.
– Молли, я хочу говорить с вами каждый день. Вы согласны? – Дэниелс ожидал, что она станет протестовать, но Молли лишь безразлично кивнула. – Я скажу Филипу, что ухожу.
– Ему тоже следовало бы поехать домой. Я так благодарна вам обоим. В последние дни у меня мало кто бывает. Отец с матерью так и не приехали.
Раздался звонок в дверь. Доктор Дэниелс увидел выражение паники в глазах Молли. "Неужели полиция? " – подумал он. Нет, этого не может быть.
– Я открою! – крикнул им Филип.
Молли с облегчением вздохнула, когда стук каблуков и женский голос оповестили о приходе Дженны Уайтхолл. Кел и Филип вошли следом за ней в комнату.
Доктор Дэниелс одобрительно кивнул, когда Дженна подошла к Молли, обняла ее и сказала:
– Ваш шеф-повар по вызову явился, мадам. Экономки, увы, нет, но сам могущественный Келвин Уайтхолл будет подавать блюда и убирать со стола вместе с высококвалифицированным помощником в лице Филипа Мэтьюза.
– Я уже ухожу, – коротко улыбнулся врач, довольный тем, что к Молли на помощь пришли друзья. Теперь ему самому пора было подумать о возвращении домой. Правда, доктору Дэниелсу не нравился Келвин Уайтхолл, с которым он встречался всего несколько раз. Внутренний голос подсказывал Дэниелсу, что этот человек – настоящий бандит, который, не задумываясь, использует свою огромную власть не только для достижения цели, но и для того, чтобы манипулировать людьми ради собственного удовольствия.