– Анна-Мария была очень хорошенькой, но показалась мне немного наивной, – вспоминал Тим. – Конечно, ей было лишь немного за двадцать. Когда я позже узнал, что у Гэри Лэша с ней роман, мне это показалось отвратительным. Как мужчина, он повел себя недостойно. Но как врача мне его не в чем упрекнуть. Мы еще шутили, что бабушка влюбилась в Лэша, – чуть улыбнулся Тим. – Он был очень красивым, располагающим к себе человеком и давал понять, что по-настоящему заботится о своих пациентах. Доктор Лэш внушал доверие. Помню, бабушка говорила, что он заходил к ней в одиннадцать часов вечера. Немногие врачи сделают это.
– Молли Лэш повторила мне слова Анна-Марии Скалли: Гэри Лэш как муж и как врач не стоил того, чтобы его убийцу посадили в тюрьму, – заметила Фрэн. – И Молли говорит, что Анна-Мария сказала это очень уверенно.
– Но, Фрэн, что еще ты хотела услышать от женщины в ее положении?
– Возможно, как женщина, она была права. Но мне показалось, что она говорила еще и как медсестра. – Фрэн помолчала и покачала головой. – Не знаю, может быть, я тороплюсь с выводами, но если добавить ее мнение к мнению доктора Морроу, то я не могу не думать о том, что в этом что-то есть. Я чувствую, что на что-то наткнулась, и подозреваю, что большая часть всей истории так никогда и не выйдет наружу.
– Но ты репортер, проводящий расследование, Фрэн. Готов держать пари, что ты доберешься до правды. Я почти не знал Анна-Марию Скалли, но я благодарен ей за заботу о бабушке. Я бы хотел увидеть, как схватят ее убийцу. Если Молли Лэш осудят несправедливо, это станет трагедией.
Официант принес салат.
– Осудят несправедливо уже во второй раз, – с особым ударением сказала Фрэн.
– Такое может случиться. И каким будет твой следующий шаг?
– Я договорилась о встрече с доктором Питером Блэком на завтра. Это должно быть интересно. Я все еще пытаюсь назначить встречу с моей бывшей одноклассницей Дженной Уайтхолл и ее мужем Келвином.
– Могущественные люди.
Фрэн кивнула:
– Знаю, но беседа с ними необходима для передачи, и я намерена до них добраться. – Она вздохнула. – А теперь давай сменим тему. Так что ты думаешь, выиграют ли мои любимые «Янки» мировую серию в этом году?
Тим улыбнулся:
– Разумеется, выиграют.
56
– На этот раз я приеду одна, – объявила Дженна, позвонив Молли из машины. – Пусти меня ненадолго.
– Джен, я тебя люблю, но я с огромным трудом упросила доктора Дэниелса не приезжать сегодня. Сейчас только девять, но у меня слипаются глаза. Я хочу лечь спать.
– Я прошу всего пятнадцать минут.
– Ох, Джен, – вздохнула Молли. – Так и быть, заезжай, но только будь осторожна. Весь день вокруг дома вились репортеры, а я могу поклясться, что Кел не обрадуется, увидев на первых полосах газет фотографию жены в обнимку со знаменитой Молли Лэш.
Она осторожно открыла дверь, и Дженна проскользнула внутрь.
– Молли, – Дженна обняла ее, – мне так жаль, что тебе пришлось через все это пройти.
– Ты моя единственная подруга, – сказала Молли но потом быстро спохватилась: – Нет, это неправда. Фрэн Симмонс тоже за меня.
– Она звонила, чтобы договориться о встрече, но мы еще не назначили день. Кел пообещал, что встретится с ней, и, насколько мне известно, завтра она встречается с Питером Блэком.
– Фрэн говорила мне, что хочет встретиться со всеми вами. Чувствуйте себя свободно, говорите то, что сочтете нужным. Я ей верю, она не причинит мне вреда.
Они прошли в маленькую гостиную, где Молли уже разожгла камин.
– Я подумала о том, что мой дом слишком большой, – призналась она. – Я живу всего лишь в трех комнатах – спальне, кухне и здесь. Когда все закончится – если закончится, конечно, – я собираюсь приобрести что-нибудь поменьше.
– Думаю, это хорошая идея. – Дженна согласно кивнула.
– Но ты знаешь, что у штата Коннектикут на мой счет другие планы, и если у властей все получится, то мне достанется очень маленькая камера.
– Молли! – протестующе воскликнула Дженна.
– Прости. – Молли откинулась на спинку дивана и посмотрела на нее. – Ты отлично выглядишь. Великолепный черный костюм. Это «Эскада», верно? Высокие каблуки. Роскошные, но неброские украшения. Где-то была или куда-то собираешься?
– Деловой ленч. Всякая корпоративная чепуха. Я вернулась оттуда позднее обычного. Утром оставила машину на станции и вечером приехала прямо к тебе. Мне было не по себе весь день. Я ужасно беспокоюсь за тебя, Молли.
Молли попыталась улыбнуться.
– Я тоже ужасно за себя беспокоюсь.
Они сидели рядом на диване. Молли подалась вперед, сцепила пальцы.
– Джен, твой муж уверен, что я убила Гэри, правда?
– Да, – тихо ответила Дженна.
– И он также не сомневается в том, что я зарезала Анна-Марию.
Дженна не ответила.
– Я знаю, что это так, – продолжала Молли. – Не буду повторять, что ты для меня значишь, но, Джен, прошу тебя, сделай мне одолжение. Больше не привози сюда Кела. Только этот дом я могу назвать своим убежищем. Враги мне здесь не нужны. – Она покосилась на подругу. – Джен, не надо плакать. Это не имеет никакого отношения к нам. Мы все те же девочки из Крэндена, верно?
– Конечно. – Дженна торопливо вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Но, Молли, мой муж тебе не враг. Он хочет позвонить другому адвокату, известным экспертам-криминалистам, чтобы они вместе с Филипом разработали для тебя линию защиты. Они будут говорить о твоей невменяемости.
– Невменяемости?
– Молли, – взорвалась Дженна, – неужели ты не понимаешь, что тебе грозит пожизненное заключение? Особенно если учитывать твое первое обвинение? Мы не можем этого допустить.
– Нет, не можем. – Молли встала. – Джен, пойдем в кабинет Гэри.
Там было темно. Молли включила лампы, потом снова выключила.
– Вчера вечером, после того, как вы все ушли, я легла спать, но не смогла уснуть. Около полуночи я спустилась сюда, и знаешь что? Когда я включила свет, точно так, как сделала это сейчас, то я вспомнила, что точно так же поступила в тот вечер, когда вернулась с мыса Код. Я уверена, что свет в кабинете не горел. Я могу в этом поклясться!
– И что это значит, Молли?
– Подумай сама. Гэри сидел за столом. На нем лежали документы, значит, он работал. Наступил вечер. Он должен был включить свет. Если я правильно все вспомнила, то это значит, что убийца Гэри его выключил. Как ты не понимаешь?
– Молли, – прошептала Дженна, ее голос звучал тихо, но протестующе.
– Вчера я сказала доктору Дэниелсу, что вспомнила кое-что о двери и о засове.
Молли повернулась к подруге, увидела недоверие в глазах, и ее плечи поникли.
– Сегодня миссис Барри заявила, что запасной ключ, который мы хранили в саду, много месяцев лежал в ящике на кухне. Она утверждает, что я как-то забыла ключ от дома и воспользовалась запасным. Но я этого тоже не помню.
– Молли, позволь Келу пригласить других юристов, чтобы помочь Филипу подготовить твою защиту, – взмолилась Дженна. – Он вчера разговаривал кое с кем из них. Эти двое имеют большой опыт в ведении дел, где обвиняемый признается невменяемым. Мы оба думаем, что эти люди могут тебе помочь. – Она увидела выражение отчаяния на лице Молли. – Хотя бы подумай об этом.
– Возможно, именно поэтому мне приснилась дверь и задвижка, – мрачно предположила Молли, игнорируя предложение Дженны. – Вероятно, у меня будет выбор: либо камера в тюрьме, либо палата в сумасшедшем доме.
– Молли, перестань. Я выпью с тобой чашку чая, а потом уеду, чтобы ты могла лечь спать. Ты говоришь, что не высыпаешься. Доктор Дэниелс разве не дал тебе успокоительное?
– Он давал мне снотворное позавчера, а сегодня миссис Барри принесла таблетки, которые врач прописал Уолли.
– Не надо брать чужие лекарства!
– На пузырьке была этикетка. Я знаю, что они подходят. Не забывай, я была женой врача и кое-чему научилась.
Когда Дженна ушла, Молли заперла входную дверь и ногой нажала на кнопку, закрывающую задвижку. Щелчок задвижки заставил ее замереть на месте.