Она удивилась потоку теплых воспоминаний. Если бы только папа был жив! Если бы даже его посадили в тюрьму, он бы вышел через несколько лет и начал все сначала в другом месте.
Как же так случилось... Эта мысль преследовала Фрэн и ее мать. Может быть, они все же должны были что-то заметить в его поведении в тот последний день? Могли ли они предотвратить несчастье?
Если бы он только поговорил с ними! Или хотя бы намекнул!
"И куда делись деньги? " – спросила себя Фрэн. Почему не нашли даже их следа, не выяснили, куда они были вложены? Она поклялась себе когда-нибудь найти ответ и завела машину.
Фрэн посмотрела на часы. Без двадцати час. Скорее всего, Джо Хатник ушел на ленч, но на тот случай, если он остался в своем кабинете, она все-таки решила заехать в редакцию.
Джо действительно сидел за рабочим столом и решительно возразил, когда Фрэн извинилась за то, что помешала. Ему самому хотелось с ней поговорить.
– Много чего произошло с того дня, как мы виделись в последний раз, – угрюмо пробурчал он, провожая ее к креслу и закрывая дверь.
– Я бы тоже так сказала, – согласилась Фрэн.
– Материала для твоей программы становится все больше.
– Джо, Молли невиновна. Она не совершала ни одного из этих преступлений. Я знаю это. Я чувствую.
Брови Джо сошлись на переносице.
– Фрэн, ты что, шутишь? Если это не шутка, тогда ты дурачишь саму себя.
– Ни то, ни другое, Джо. Я убеждена, что Молли не убивала ни своего мужа, ни Скалли. Вы же держите руку на пульсе города. Что вы слышали?
– Все просто. Люди шокированы, опечалены, но не удивлены. Все считают, что Молли съехала с катушек.
– Этого я и боялась.
– Тебе следует бояться совсем другого. Том Серрадзано, прокурор, давит на совет по досрочному освобождению. Он хочет, чтобы они отменили свое решение. Серрадзано знает, что у него связаны руки, так как Молли освободили под залог. Но он аргументирует свою просьбу тем, что Молли обманула совет. Во время слушания по ее делу Молли говорила, что полностью принимает ответственность за смерть мужа, а выходя из тюрьмы, заявила прямо противоположное. Прокурор требует вернуть ее в тюрьму, чтобы она отсидела срок до конца.
– А это значит, что Молли могут снова взять под стражу.
– Полагаю, что именно это и произойдет, Фрэн.
– Этого не должно случиться, – прошептала Фрэн. – Джо, сегодня утром я встречалась с доктором Питером Блэком. Я сунула нос в дела клиники и ХМО «Ремингтон». Там что-то происходит. Только я пока не поняла, что именно. Но Блэк занервничал, стоило мне там появиться. Он едва не взвился под потолок, когда я поинтересовалась, почему Гэри Лэш избрал своим партнером именно его, хотя он работал в богом забытой больничке, его послужной список далек от совершенства, а в округе было полным-полно квалифицированных терапевтов.
– Это странно, – хмыкнул Джо. – Насколько я помню, нас всех убедили в том, что его переход в клинику Лэша был настоящей победой Гэри.
– Поверьте мне, ничего подобного. – Фрэн встала. – Мне пора идти. Джо, я хочу получить копии всех статей, которые появлялись в вашей газете по поводу библиотечного фонда, моего отца и всего того, что произошло с деньгами после его смерти.
– Я прослежу за этим, – пообещал Джо.
Фрэн была благодарна за то, что он не стал задавать вопросов, но все равно чувствовала себя обязанной дать объяснения.
– Сегодня утром, когда я попыталась прижать доктора Блэка, он ринулся в контратаку. Он поинтересовался, какое право я имею допрашивать его, раз я дочь вора, укравшего пожертвования половины жителей города.
– Удар ниже пояса, – прокомментировал Хатник. – Но его поступок легко объяснить. Именно сейчас он находится под сильным давлением и не хочет, чтобы еще что-то угрожало слиянию ХМО «Ремингтон» с четырьмя более мелкими организациями. Если верить моим источникам, сделка под угрозой. Американская национальная страховая компания может переиграть ХМО «Ремингтон». Насколько я слышал, положение «Ремингтона» довольно шаткое. Эти мелкие ХМО, пусть и незначительные, могут принести наличные, которые позволят «Ремингтону» выиграть время. – Джо открыл Фрэн дверь. – Как я уже говорил тебе, Американскую национальную страховую компанию возглавляет один из самых известных хирургов страны, и он же самый ярый критик деятельности ХМО. Он считает национальную систему здравоохранения единственно верным ответом на все вопросы, но, пока этот день не настал, компания под его руководством набирает наибольшее количество очков среди всех остальных ХМО.
– Вы полагаете, «Ремингтон» может проиграть?
– Похоже на то. Те ХМО, которые собирались слиться с «Ремингтоном», теперь ведут переговоры с Американской национальной. Невероятно, но может получиться так, что Уайтхолл и Блэк, несмотря на принадлежащее им внушительное количество акций в «Ремингтоне», не смогут противостоять Американской национальной страховой компании, и она их проглотит.
Фрэн возвращалась в Нью-Йорк и думала о том, что после трагедии отца будет рада увидеть крах Питера Блэка, пусть это и мелочно.
Она заехала на студию, проверила почту, а потом на такси отправилась к Филипу Мэтьюзу.
Адвокат сидел за рабочим столом, заваленным бумагами. Его лицо было мрачным.
– Я только что говорил с Молли, – сказал он. – Она никак не может прийти в себя от потрясения. Эдна Барри сегодня утром отказалась у нее работать. И знаете, по какой причине? Как вам это понравится: экономка боится Молли, ей страшно находиться рядом с женщиной, убившей двоих.
– Как она посмела такое сказать! – Фрэн гневно смотрела на Мэтьюза, отказываясь поверить услышанному. – Филип, поверьте мне, эта женщина что-то скрывает.
– Фрэн, я уже просмотрел показания Эдны Барри, которые она дала полиции после того, как нашла тело Тэрн Лэша. Они полностью соответствуют тому, что она говорила вам с Молли вчера.
– Вы говорите о той части, где она утверждает, что Молли взяла запасной ключ и не вернула его в тайник в саду? Молли отрицает это. Филип, после того, как миссис Барри нашла тело, полиция всех опрашивала. Разве они не спрашивали саму Молли о ключе?
– Когда Молли проснулась, вся залитая кровью мужа, и узнала, что произошло, она практически впала в кататонию и находилась в этом состоянии довольно долго. Я не видел записей о том, что ее спрашивали о запасном ключе. Не забывайте, что не нашли никаких следов взлома, и отпечатки пальцев Молли были на орудии убийства.
– А это означает, что истории Эдны Барри все равно поверят, сколько бы Молли ни утверждала, что экономка лжет. – Фрэн в раздражении мерила офис шагами. – Господи, Филип, Молли не дают передышки.
– Фрэн, утром звонил могущественный Келвин Уайтхолл. Он хочет пригласить опытных адвокатов, Гаскелла и Хьюза, чтобы они помогли мне защищать Молли. Он уже проверил, они сейчас свободны. Им сообщили детали дела, и, если верить Уайтхоллу, они оба считают, что единственный выход из ситуации – заявить суду, что Молли невиновна по причине безумия.
– Филип, вы не должны этого допустить.
– Я не хочу этого, но есть другая проблема. Прокурор готов горы свернуть, только бы совет отменил досрочное освобождение Молли и она вернулась в тюрьму.
– Джо Хатник из «Гринвич тайм» рассказал мне об этом. Значит, все укладывается в схему: экономка заявляет, что боится Молли, друзья Молли пытаются объявить ее недееспособной. И чем же кончится такая линия защиты? Молли проведет остаток дней где-нибудь в сумасшедшем доме.
– Ни один суд присяжных не будет снисходителен к Молли после второго убийства, так что ее изолируют от общества в любом случае. Мы не сможем больше получить «согласованного признания вины», и я совсем не уверен, что признание ее недееспособной поможет.