Дженна налила вино в бокалы, протянула один Молли и велела:
– До дна.
Когда они чокались, Молли вдруг стало не по себе. Она увидела в глазах Дженны какое-то новое, непонятное и совершенно неожиданное выражение.
Молли никак не могла сообразить, что выражал этот взгляд.
86
Лу должен был вернуться к половине десятого. Келвин Уайтхолл всегда все рассчитывал точно по минутам. Поэтому он знал почти наверняка, сколько времени уйдет у подручного на то, чтобы доехать до Уэст-Реддинга, сделать дело и вернуться. Келвин посмотрел на часы в библиотеке и признался самому себе, что либо Лу вот-вот появится, либо все пошло не так, как было задумано. Если операция провалилась, то всему конец. Это была игра «пан или пропал».
К десяти часам Кел стал обдумывать, как он может откреститься от Лу Нокса.
Десять минут одиннадцатого в дверь позвонили. Келвин дал экономке выходной. Он часто так делал, потому что его раздражало постоянное присутствие прислуги в доме. Кел понимал, что это чувство яснее прочего свидетельствует о его происхождении. Он подумал о том, что можно добиться очень многого, но скромное происхождение всегда заявит о себе скромными потребностями.
Кел спустился вниз к двери, не забыв посмотреться в зеркало. Он увидел мужчину с бочкообразной грудной клеткой, красным лицом и редеющими волосами. По какой-то странной причине он вдруг вспомнил подслушанное замечание на свой счет. Тогда он только что окончил Йельский университет. Мать одного из его приятелей-студентов прошептала: "Кел чувствует себя неуютно в костюме от «Братьев Брукс».
Уайтхолл не удивился, когда открыл дверь и увидел на пороге четверых мужчин.
– Я детектив Борроу из прокуратуры штата, – представился один из них. – Мистер Уайтхолл, вы арестованы за организацию заговора с целью убийства Фрэн Симмонс и доктора Адриана Лоу.
«Заговор с целью убийства». Кел намеренно повторил эту фразу про себя.
Все оказалось хуже, чем он ожидал.
Он яростным взглядом попытался смутить детектива Борроу, но тот жизнерадостно улыбнулся в ответ:
– Мистер Уайтхолл, к вашему сведению, ваш соучастник Лу Нокс поет, словно канарейка, на своей больничной койке. И еще одна хорошая новость. В настоящий момент доктор Адриан Лоу делает заявление в полицейском участке. Судя по всему, ему не терпится воздать вам должное за то, что вы сделали возможным проведение его преступных экспериментов.
87
В семь часов вечера машина Филипа Мэтьюза уже стояла у дома четы Хилмер. Адвокат надеялся, что супруги вернутся пораньше. Но они появились только десять минут десятого.
– Мне очень жаль, – извинился Артур Хилмер. – Мы знали, что кто-то обязательно приедет поговорить с нами, но наша внучка играла в спектакле и... В общем, вы понимаете.
Филип улыбнулся. Приятный человек этот Хилмер.
– Хотя нет, вы, разумеется, этого знать не можете, – поправил себя Артур Хилмер. – Нашему старшему сыну сорок четыре года. Я бы сказал, что вы с ним приблизительно одного возраста.
Филип снова не смог сдержать улыбку.
– А на кофейной гуще вы не гадаете? – поинтересовался он.
Потом адвокат назвал себя и объяснил, что Молли грозит опасность вернуться в тюрьму, поэтому показания супругов Хилмер необычайно важны.
Все вошли в дом. Джейн Хилмер, привлекательная, хорошо сохранившаяся женщина немного за шестьдесят, предложила Филипу чаю, кофе, вина или прохладительного, но он отказался.
Артур Хилмер быстро догадался, что их гостю не терпится перейти к делу.
– Мы разговаривали в «Морском фонаре» с Бобби Берком, – начал он. – Мы ушам своим не поверили, когда он рассказал, что произошло в тот вечер. Обычно мы заходим в ресторанчик поужинать после кино.
– В понедельник рано утром мы улетели в Торонто к младшему сыну и вернулись только вчера вечером, – вступила в разговор Джейн Хилмер. – Сегодня по дороге на спектакль маленькой Джейни мы заехали перекусить и тут-то все и узнали.
– Как я уже говорил, мы очень удивились. Мы сказали Бобби, что с радостью поможем. Бобби, вероятно, говорил, что мы хорошо рассмотрели того парня в седане.
– Да, говорил, – подтвердил Филип. – Я собираюсь попросить вас сделать заявление завтра утром в офисе прокурора штата, а потом мне хотелось бы, чтобы вы оба поговорили с полицейским художником. Портрет того человека, которого вы видели в седане, очень пригодится.
– Будем рады это сделать, – сказал Артур Хилмер. – Но я могу вам помочь еще кое в чем. Видите ли, мы обратили внимание на обеих женщин, когда они выходили. Первая женщина прошла мимо нашего столика, и было очевидно, что она расстроена. Потом белокурая женщина, как я понимаю, это и была миссис Лэш, тоже ушла. Она плакала. Я слышал, как она крикнула: "Анна-Мария! "
Филип напрягся.
– Было совершенно ясно, что первая женщина ее не слышала, – констатировал Артур Хилмер. – В этом ресторане над кассой есть овальное окно. С того места, где я сидел, хорошо была видна парковка, или, во всяком случае, та часть, что примыкала к ресторану. Первая женщина, вероятно, пересекла парковку и ушла в ее дальний, темный конец. Ее я не видел. Зато видел, как Молли Лэш сразу подошла к своей машине, села в нее и уехала. Могу поклясться, что она никак не могла подойти к тому джипу и зарезать другую женщину. Ей бы не хватило времени. Когда она вышла из ресторана, то слишком быстро подошла к своей машине.
Филип сообразил, что плачет, только когда рефлекторно вытер глаза тыльной стороной ладони.
– Я не нахожу слов, – начал Мэтьюз и замолчал. Он вскочил. – Я попытаюсь найти нужные слова завтра! – воскликнул он. – А сейчас мне необходимо вернуться в Гринвич.
88
Доктор Питер Блэк стоял у окна своей спальни на втором этаже со стаканом шотландского виски в руке. Он с трудом различал две незнакомые машины, подъехавшие к дому. Увидев четверых крупных мужчин, деловой походкой направившихся по каменной дорожке к крыльцу, он понял, что все кончено. Кел Всемогущий наконец-то рухнул, не без сарказма подумал он. К сожалению, Кел потащил за собой и его.
Всегда нужно иметь запасной вариант. Так любил говорить Кел. Интересно, он и сейчас у него есть? К счастью, Уайтхолл никогда Питеру не нравился, так что ему было на это наплевать.
Блэк подошел к кровати, выдвинул ящик тумбочки, вынул кожаный футляр и достал одноразовый шприц с уже готовой инъекцией.
Со странным любопытством он посмотрел на него. Сколько раз сам Питер Блэк с сочувственным выражением на лице делал этот укол, отлично сознавая, что глаза, смотревшие на него с такой надеждой, скоро закроются навсегда?
Если верить доктору Лоу, этот препарат не оставлял следа в крови и действовал безболезненно.
Педро уже стучал в дверь, объявляя о визите нежданных гостей.
Доктор Питер Блэк вытянулся на кровати, сделал последний глоток скотча и вонзил иглу в руку. Он вздохнул, подумав о том, что доктор Лоу оказался прав. Боли не было.
89
После взрыва Фрэч наотрез отказалась ехать в больницу. Поэтому ее вместе с доктором Лоу отвезли в прокуратуру в Стамфорд. Оттуда она позвонила Гасу Брандту домой и рассказала о событиях этого вечера. Ее сообщение сумели передать в эфир, сопроводив съемками Уэст-Реддинга, найденными в архиве.
Когда полиция приехала к месту взрыва, доктор Лоу заявил, что хочет сдаться властям и сделать заявление о том успехе, которого он достиг в своих исследованиях.
Стоя недалеко от пожарища, где продолжало бушевать пламя, вцепившись в свои папки, доктор Лоу обратился к Фрэн:
– Сегодня вечером я мог умереть, мисс Симмонс. Все, чего я достиг, исчезло бы вместе со мной. Я немедленно должен обо всем рассказать.
– Доктор, – обратилась к нему Фрэн, – не могу не заметить, что, хотя вам самому за семьдесят, вы не слишком философски отнеслись к тому, что вас пытались лишить жизни.
Их отвезли в Стамфорд. Фрэн сделала свое заявление помощнику прокурора Руди Джекобсу. Когда она закончила говорить, Джекобс поинтересовался ее самочувствием.