Ждать, ждать…
Плечо врезается в живот противника, Лайнус со всей силы отталкивает врага. Тот спотыкается об уже оприходованного по ребрам и валится рядом. А Лайнус уже перепрыгивает их, целя ногой в предпоследнего.
Стопу захлестывает лямка. Вместе с прилетевшим сбоку рюкзаком Лайнус падает на бетон. Высокие градирни, почему именно на задницу?! Теперь пару суток ни посидеть ни полежать нормально! Еще и по ребрам с ноги прилетело! Что ж вы делаете, твари?!
Лайнус дернул ногой, подтягивая рюкзак. Второй пинок прилетает в него. Внутри что-то хрустит, да плевать! Зато нога противника путается в расстегнутой лямке, и резкий рывок валит его на бетон. Сам попробуй прочность берцев на своих ребрах! Где там последний? Уматывает на первой космической, да и пусть себе! Может, больше не полезут!
Теперь главное — добраться до шлюза, ворочающиеся на бетоне тела уже приходят в себя.
Лайнус подскочил к порталу, ткнул в кнопку «удалить», а затем — в нужную.
Девяноста четыре восемьдесят три.
Дверь зашипела, едва заметно выдвинувшись вперед. Лайнус дернул на себя, проскользнул в щель и тут же захлопнул за собой. Спустя несколько секунд по стеллиту загрохотали кулаки. Благо, с той стороны. И, даже будь у кого-то из них ключ выхода за Периметр, внутрь шлюза не попасть, пока внутри кто-то есть.
Вот после этой мысли и накатило. Из тела будто разом исчезли все кости. Чтобы не упасть, пришлось привалиться к стене и максимально аккуратно сползти по ней. Рюкзак выпал из рук и рухнул на пол.
— Урод! — бесились с той стороны. — Крыса поганая! Вали в свою Пустошь, пусть тебя там сожрут! А вернешься — так мы тебя подождем!
— Удачи! — набрав полные легкие воздуха, крикнул в ответ Лайнус. — Шлюзов в Периметре дюжина, мне несложно будет дойти до другого! В отличие от вас, трусов, что боятся нос из-под купола высунуть!
— Может, мы трусы, зато ты — дебил! — взрыв гомерического хохота. — Да тебя возле каждого шлюза ждут! Или ты думаешь, тех, кого ты успел за четыре года достать, всего пятеро? Или, считаешь, мы знали, к какому именно шлюзу ты пойдешь?
А вот это уже плохо. Пожалуй, даже хуже всего остального. И слонофаг с ним, с вопросом, как они вычислили, к какому шлюзу пойдет Лайнус. Хуже всего то, что теперь придется поломать голову над тем, как возвращаться.
Ну вот, задумался на секунду и снова лоб зачесался. Видать, горячка боя окончательно сошла на нет. Лайнус поскреб лоб и уставился на что-то сиреневое, застрявшее под ногтями. В этом балагане можно забыть все, что угодно, включая и то, что до сих пор с ног до головы в пиявочной крови. То-то люди на улицах косились, да эти пятеро с таким отвращением смотрели.
Да к шакалу!
Придерживая ноющий бок, Лайнус поднял рюкзак и поднялся сам.
— Удачно дождаться! — крикнул он несмолкающему грохоту, щелкнул вторым фастексом, закинул рюкзак за спину и открыл внешнюю шлюзовую дверь.
Ночь съедает все. Она поглощает кровь, впитывает страх и абсорбирует инстинкт самосохранения. Единственное, что ночь дает взамен — опасность, которая грозит отовсюду, из любой точки бескрайнего черного, в мелкую яркую крапинку, простора. Опасность и ночь — всего две вещи, что Лайнус ненавидел в единственной в жизни любимой. От которой очень сложно отказаться. Которую невозможно забыть. До которой всего шаг.
Привет, Пустошь…
Когда имеешь чуть больше, чем ни хрена, выжить в Пустоши невозможно. Так всегда утверждали аутсайдеры. Да настолько уверенно, что не оставалось никаких сомнений — их собственное образование всегда строилось на основании этого тезиса. Выходит, без привычного Жука за спиной, респиратора и оружия, какой-то защиты от солнца и зверей, имея лишь неполную бутылку воды, приволоченную из предыдущей ходки, самопальную карту окружающей местности да мультитул, только и остается что, что тем мультитулом шустренько копать себе могилу в песке.
Да хрен там.
Для начала — и выживать не нужно. Всего лишь подождать несколько часов под защитой а-импульса, экономно расходуя воду и стараясь не схватить теплой удар — солнце взойдет уже очень скоро. Как два пальца…
Хотя, конечно, любой другой уже валялся бы без сознания от одной только перспективы оказаться в пустыне, в одиночку, да еще и ночью. Кроме аутсайдеров, разумеется. Так уж устроены люди города, как муравьи, с той лишь разницей, что при вторжении в муравейник, абсолютно все, от фуражиров до солдат, бросаются на защиту жилья. А люди Луисвилля только на защиту самого жилья и уповают.