Речь и чтение
Сильвен Морено много лет изучал воздействие музыкального образования на развитие малышей и при этом часто выяснял, что дети начинают лучше обрабатывать речь. В 2006 году Морено и Мирей Бессон провели эксперимент, чтобы определить, поможет ли восьмилетним детям краткосрочное (восемь недель) обучение музыке выявлять изменения высоты в речи{50}.
Всех детей предварительно проверили на способность обнаруживать изменения высоты в простых произносимых предложениях. Исследователи изучали их точность, а также качество и скорость реакции мозга. Для оценки этого применили электроэнцефалографию (ЭЭГ), как описано в предыдущей главе; она регистрирует электрическую активность мозга. Исследователи собирались измерять реакции мозга на изменения высоты звука.
После начальных замеров речи 10 детей приступили к восьминедельным занятиям музыкой, а еще 10 – к восьминедельным занятиям рисованием. Когда все малыши снова прошли речевой тест, исследователи не нашли разницы между их результатами, но увидели отличие в активности мозга занимавшихся музыкой. Их мозг сильнее реагировал на изменения высоты, чем у посещавших уроки рисования. Похоже, всего восемь недель занятий музыкой изменили реактивность мозга к звукам речи.
Затем авторы решили провести следующее исследование: что будет после более длительного обучения, например шести месяцев? Идея была та же: разделить детей на две сопоставимые группы, одна из которых занималась музыкой, другая – рисованием. В этом случае выборка была немного больше – 32 ребенка из двух начальных школ в Северной Португалии; все имели схожий социально-экономический статус{51}.
Перед началом обучения обе группы не проявили различий в ряде стандартных тестов, в том числе на память и умение читать, а также в определении высоты звука.
На занятиях музыкой дети знакомились с ритмом, мелодией, гармонией и тембром{52}. На рисовании дети учились отличать и создавать разные цвета, знакомились с восприятием формы и пространства, линейной перспективой и характером различных материалов и фактур. В конце года дети из группы музыки выступили перед публикой, а дети из группы рисования устроили выставку лучших работ.
В этот раз, после более длительного периода занятий, исследователи обнаружили намного большее различие между группами. У детей, занимавшихся музыкой, показатели различения предложений (и высоты) теперь были гораздо лучше; они также быстрее проходили эти тесты, чем дети из группы рисования. Применив ЭЭГ, ученые получили такой же результат, что и в предыдущем исследовании: у музыкальных детей проявилась более сильная и стойкая реакция мозга на изменения высоты речи.
Эти два эксперимента позволили сделать вывод, что уроки музыки в течение относительно короткого срока могут благотворно повлиять на способность ребенка обрабатывать слова, и этот эффект усиливается по мере продолжения занятий.
Пока мы не знаем, сохраняются ли эти результаты, когда ребенок прекращает занятия, и есть ли длительный «эффект дозы», то есть приводит ли увеличение количества занятий или числа инструментов к более серьезному результату. Ясно, что занятия музыкой оказывают немалое воздействие на то, как мозг ребенка реагирует на речь, и что всего за несколько месяцев это развитие улучшает реактивность ребенка на звуки в реальном мире.
Еще одним интересным результатом исследования стало совершенствование умения читать в музыкальной группе. Видимо, уроки музыки могут улучшить развитие репрезентаций слов, необходимых для чтения{53}.
Такие результаты в области изучения языка, возможно, частично связаны с реакциями слухового отдела ствола мозга – тем, как обучение музыке «настраивает» слух. Дана Стрейт, Джейн Хорникель и Нина Краус{54} сообщили о взаимосвязи между реакциями мозга, способностью к музыке и умением читать у 42 детей. В их исследовании у слабо читавших были и более слабые реакции ствола головного мозга на различные аспекты звуков речи.
В истории с побочными эффектами от занятий музыкой самые убедительные подтверждающие доказательства до сих пор связаны с умениями, которые обязательно приобретаются на этих самых занятиях. Мы рассмотрели слушание и музыкальные аспекты обработки речи, вплоть до более сложных когнитивных (познавательных) умений, таких как чтение. Я не упомянула здесь ряд возможных побочных эффектов, доказательства которых более неоднородны; сюда относятся зрительные, моторные и пространственные навыки, а также концентрация, чувствительность к эмоциям, творческий потенциал и уверенность в себе. Превосходный обзор этой обширной области сделала Сьюзен Хэллам{55}.
50
Moreno, S., and Besson, M. (2006), ‘Musical training and language-related brain electrical activity in children’,
51
Moreno, S., et al. (2009), ‘Musical training influences linguistic abilities in 8-year-old children: More evidence for brain plasticity’,
52
Moreno, S., et al. (2009), ‘Musical training influences linguistic abilities in 8-year-old children: More evidence for brain plasticity’,
53
Anvari, S.H., Trainor, L.J., Woodside, J., and Levy, B.A. (2002), ‘Relations among musical skills, phonological processing, and early reading ability in preschool children’,
54
Strait D.L., Hornickel, J., Kraus, N. (2011), ‘Subcortical processing of speech regularities predicts reading and music aptitude in children’,
55
Hallam, S. (2010), ‘The power of music: Its impact on the intellectual, social and personal development of children and young people’,