- Грэнзэ!!! – ладонь сильно и больно ударила в обшарпанную дверь, которая была заперта.
«Господи! Я больше не струшу так, как в кафе! Я больше никогда-никогда-никогда!»
- Открой!!! Открой, это я – Герда!!!
Замок щелкнул, и кто-то опасливо приоткрыл дверь…
- Дима! Дим! Дима!! Джок!!!! Твою мать, Джок, очнись!!!
Чьи-то руки дергали за плечо и колотили по щекам, даже не раздражая.
В замершее сознание с трудом проталкивалась только одна мысль.
«Убил…»
Опять удар. Звук, как сквозь вату, протек в уши, и Дима понял, что от звука до того, как едва-едва вспыхнула скула, прошло целых три удара сердца и один вдох-выдох.
«Убил…»
- Джок, нам надо убираться отсюда!
«Леха… Леху убил…я…»
- Вставай быстрее! Хватит трястись уже!! Сделанного не исправишь, а нас тут застать могут!!!! Идем!
Дима перетащил расфокусированный взгляд со стены, по которой, глянцевато застывая, сползало красное и серое, и мазанул по лицу перед собой.
- Ты… кто вообще? – он тихо засмеялся, качая головой. – Слышь, а я Леху уби-ил… случайно…
- Вставай!
Рывок за руки был такой силы, что Дима даже оторвался от пола, но лишь затем, чтобы увидеть лежащее за столом тело в футболке и джинсах, чья черная коса красиво купалась в густо-алом… только вот лицо… черные, красиво разлетающиеся к вискам брови, прямой нос… болотные совершенно стеклянные глаза… высокий лоб…
Диму вырвало прямо на пол.
- Идем!!! – визг взрезал уши, как свист мины, заставив наконец-то услышать себя.
- Аня?..
- Вставай! – Аника дернула его за руки снова, соскальзывая пальцами по рвоте и желчи, которыми были залиты Димины ладони. – Надо уходить!
- Я Леху убил… – Дима снова осел на пол, теперь намеренно не сводя взгляда с обезображенного выстрелом лица Грэнзэ. – Я не хотел… только чтобы он понял… я хотел ее вернуть…
- Грэнзэ!! – в дверь гулко ударили с обратной стороны.
Аника вжала голову в плечи, затравленно оглянувшись на окно.
«Всего второй… вот бы подъезд прямо под окнами был бы…»
- Открой! Это я – Герда!!
«Герда… она не донесет на мужа. Не посмеет. А я не при чем… я только адрес дала… только хотела, чтобы он сам убедился… вот и убедится сейчас… может, даже в себя придет…»
Прокравшись, как вор, по коридору, она дернула замок и приоткрыла дверь.
- Герда?
Герда отшатнулась, на долю секунды даже не узнав белое, как мел, лицо.
«Аника? Он что, спит с ней, пока Юмы нет дома?! Да как?..»
- Где он? – она толкнула дверь, отстранив подругу, и вошла. – Когда ты только успела спутаться с ним?! Вот уж не думала, что тебя может привлечь подобный мужчина…
- А ты чего хотела? – Аника запальчиво вскинула голову, преградив ей путь. – Считаешь, что такая прямо уж необыкновенная, и только ты можешь нравиться? Ошибаешься. Мне тоже нашлось, что предложить…
- С дороги! – Герда толкнула ее и вбежала на кухню, где горел свет. – Грэнзэ, да как ты мог…
Слова сорвались высоким визгом одновременно с тем, как в квартиру ввалился Грэй.
Звонок.
Пришлось торопливо добить предложение по клавиатуре и сорвать трубку с телефона лишь на пятый гудок.
«Кто такой настырный?!»
- Сережа!..
-Юма? Что-то срочное? Я на работе сейчас…
Он никогда не думал, что это так вообще бывает.
По ушам колотил истошный визг на одной бесконечно-высокой ноте. Он не прекращался, не менялся и не нес никакого смысла. Он просто заполнил всю кухню, перебив истерический смех странного заблеванного типа в дорогом костюме, который сидел у стены, и причитания непонятной дуры, стоявшей, заломив руки.
- Грэнзэ… – Грэй не узнал свой голос, упав на стул.
Ему вдруг отказали ноги, а руки повисли вдоль тела, хотя он очень хотел закрыть ими глаза.
«Так не бывает… что это?..»
- Грэнзэ…
Рука сама собой осилила доползти до телефона в кармане и выволочь его, ставший вдруг неподъемным, чтоб ткнуть несколько кнопок.
- Да на хуй твою посуду… слушай… Грэнзэ тут…
В поле зрения попала Герда. Она стояла и кричала, вцепившись замотанными пластырем ногтями себе в виски.
Она кричала, а он не мог даже встать, чтобы просто успокоить или все объяснить.
«Я не хотел… я не этого хотел… Леха… да как так-то?.. Его же никто не мог… это не я… это… это несчастный случай… ошибка…»
Как странно устроен слух человека – пронзительный визг, закрывающий все пространство, вдруг проткнул хрусткий треск волос, вырываемых с корнем, и совершено чужой голос:
- Да на хуй твою посуду… слушай…
«Кто это? Мне только свидетелей лишних не хватает… ничего не докажет… не я…»
Рука сама собой поползла за пазуху, куда Аника затолкала злополучный пистолет.
«Еще пять зарядов есть…»
Не дослушав сорванного «Грэнзэ тут…», Юма швырнула трубку, подхватила на руки Лиссу, которая увлеченно рисовала кремом на пироженке цифры, и бросилась прочь.
Впервые с тех пор, как у нее появилась работа, она наплевала на риск быть уволенной.
Юма дорожила ей, зная, как просто остаться без куска хлеба. Она знала, что такое искать работу и как непросто ее найти. Особенно без образования. Особенно, когда у тебя мать и собака… Никогда она не подводила Сэльву и даже мысли не позволяла себе вот так все бросить, даже не закрыв крана…
Как далеко, оказывается, их дом от кафе.
«И как Лисса подросла. Не замечала, что она стала такой тяжелой… как Грэнзэ прибежал с ней со своей трещиной в ребре только?..»
А еще надо вскарабкаться на холм, заросший травой и такой скользкий от дождя…
«Слава Богу, я каблуки не надела, хотя он не собирался сегодня на работу выходить. Могла же, как дура вырядиться… Слава Богу!..»
Подъезд.
«Опять козлы эти на газоне паркуются. Господи, почему им все можно?! Ну почему они могут купить все-все, а я даже салат не смогла приготовить… детка, держись крепче, родная, мне руки нужны за перила хвататься… я такая слабая… дышать нечем…»
С хриплым выдохом, проклиная себя, Юма ввалилась в открытую дверь квартиры и ссадила Лиссу на калошницу.
«Хорошо, что я убралась… хоть не найдет, что не надо…»
И вбежала в кухню, где горел свет и громко-громко свистел чайник.
Вернее кричал человек…
- Сережа…
«Да хуй с ним – ночью закончу все!»
Все оказалось просто. Ключи, куртка, ствол на всякий случай и город, свистящий прочь.
Он никогда в жизни не слышал ее голос таким.
Юма бывала всякой – смешной и грустной, упрямой, гневной, усталой.
Самой нереальной она оказалась истомленно-нежной, убаюканной сексом и лаской до обморочного оргазма…
Но такой…
«Мертвой…»
Юма не была ни единого разу.
Сергей знал адрес и не стал спрашивать.
- Я сейчас буду, Юма. Просто жди.
Он понимал, что вероятнее всего, ему не все будут рады по известному адресу, но на это было плевать, потому что ее голос не должен так звучать.
- Сережа… Сережа… Господи…
Она плакала. Это оказалось очень страшно. Сухие всхлипы летели в трубку, прерываясь лишь на то, чтобы дать вздохнуть.
Ударив у подъезда по тормозам, Сергей бегом бросился к двери. Но лишь для того, чтобы Юма выпала ему в руки прямо из темного провала, крепко прижимающей к себе черноволосую девочку.
- Прости… не могу… ее не могу оставить… там…
- Ваша? – Сергей подхватил Юму и помог добраться до машины.
- Его, – Юма усадила девочку на заднее сиденье и умоляюще сжала руки.
- Садись, – Сергей открыл переднюю дверь и, захлопнув ее за Юмой, сел за руль. – Потом все расскажешь.
Юма тяжело привалилась к его плечу и кивнула.
- Сережа… Сережа, я…
Развернув машину, Сергей выжал газ и поехал на проспект.
Работу он завтра закончит, найдет, что сказать начальству и коллегам.