Дункак Хоук отбывал уже третий год своего наказания, из пяти вынесенных ему приговором королевского суда за мошенничество. За свои тридцать лет харизматичный фокусник попался единственный раз, дурача своими трюками богатеньких дам верхних кварталов Мулсатора, он угодил в цепкие руки мужа одной из бедолаг, отдававших свои деньги талантливому иллюзионисту.
Эта зима была холоднее предыдущих, каждый новый день казался более мрачным и серым. Сегодня небо было зловеще пурпурным, и снег, отливающий ляпис лазурью, кружился таинственней и тревожней обычного.
Дункан подошёл к пригорку на краю образовавшегося кратера. Вглубь уходила невероятных размеров воронка, и её дна не было видно. Она частично охватывала старую шахту.
– Как видишь, можно попробовать спуститься уцелевшими шахтерскими тоннелями. – Рикард подошёл к Хоуку. – И нам с Мартином придётся следовать с вами, в эту вонючую дыру, такую же бездонную как твоя ж…, глубокую как океан твоих бандитских глазёнок, в общем. Приглядеть за вами, сопляками, чтобы вы там не поранились.
– Спокойствие, страж, ведь мы колдуны, помнишь? – сказал Микки, один из тройки осужденных, пришедших с Дунканом. Он тоже был иллюзионистом и мошенником и любил называть так себя и Хоука. На свободе они не были знакомы, но за год, проведённый вместе в Королевских рудниках, стали хорошими приятелями. Микки прислали в колонию позже, за такие же преступления, однако покинуть её им предстояло примерно в одно время. В связи с молодым возрастом, всего восемнадцать лет, Микки осудили на меньший срок, чем Дункана. Королевское правосудие во всей его красе.
Двое других заключённых: братья-воры Бари и Гарри, как обычно, предпочитали молчать и по минимуму общаться со стражами. Так уж повелось за время существования колонии поселения. Стражи присматривали за осужденными на работах, проводили осмотры казарм и всех служебных помещений. На каждом из островов с действующими и закрытыми шахтами находились небольшие штабы, насчитывающие примерно по сорок стражей на каждом из островов. В данный момент шахты разрабатывались на четырёх островах, на двух были полностью выработаны и закрыты, и на одном шло строительство новой шахты. На том острове располагался центральный штаб, в котором несло службу управление колонии поселения.
Начальником Королевских рудников был Золтан Карсон, мужчина примерно лет пятидесяти, с сединой на висках. Старый вояка, ранее служивший в гвардии короля Мулсатора – Райдена Кора. После его смерти на престол взошла его старшая дочь Эйрин и провела множество назначений, включая перевод Золтана сюда. В лицо Карсона знали все, благодаря тюремному телевизионному каналу, транслировавшемуся в столовых во время завтраков и ужинов.
Стражи колонии экипировались в экзомиокостюмы – разработанное спец обмундирование с синтетической наружной мускулатурой, усиливающей собственную. Были вооружены энергетическими винтовками и шоковыми дубинками, а также каждый имел генераторы магнитных щитов, что служило отличным предостережением для осужденных, имеющих шальные мысли. Но такие вряд ли заводились. Острова окружены бурными водами, в том числе залива Сентры и одноименного пролива, отделяющими архипелаг от континента Камня и непреодолимыми вплавь.
Дисциплина среди осужденных и стражей была отличной, с минусом конечно, ведь там где есть люди, из любых правил принято делать исключения. Такие охранники как Рикард пользуются своим положением, и нередки случаи насилия по отношению к заключённым. Поэтому отбывающие наказание в рудниках их и не любят, а к любому хорошему отношению между двух фракций относятся подозрительно. Тех, кто докладывает управлению колонии, называют «суками». По здешним понятиям «сука» не человек, и если уж кого-то так окрестят, от такой грязи уже не отмоешься. Поэтому многие осужденные патологически боятся общения со стражами, к ним относятся и братья Бари и Гарри.
Стражи приблизились к генератору энергии.
– Вот электронный код, – Мартин передал Рикарду планшетный компьютер. Нужно было активировать подачу электроэнергии в шахту, чтобы обеспечить работу всей электроники, в том числе лифтов и освещения.
Тем не менее, открывать главный вход пришлось вручную, тяжёлую дверь Бари и Гарри тянули вдвоём изо всех сил с адовым усердием. Металлическая громадина поддалась. Внутри половина лампочек перегорела, было безумно много пыли, чувствовалось, что воздух сильно ионизирован, это считалось нормой в присутствии энтропина. Хотя шахта и была полностью выработанной, следы минерала ещё присутствовали в породах и поляризовали воздух тоннелей и прилегающих помещений.