Счастливы те, чья любовь с самого начала опирается на этот прочный фундамент сотрудничества и дружбы. Во многом тут может помочь общность профессий, работы. Но значение «бумажной», «дипломной» общности не следует преувеличивать. Однако в любой семье, в самой ее идее, сущности, в ее назначении, социальной функция заложена возможность этой общности супружеских интересов, общего дела. Дело это — создание и формирование личности своих детей.
В молодости мы как-то не задумываемся, что каждому из нас, даже самому, казалось бы, рядовому, дано творить это небывалое на земле чудо — совершенно новых людей. Тут мы на одном уровне с авторами великих научных открытий, создателями выдающихся произведений искусства. Если, конечно, производим эту свою «продукцию» сознательно, разумно, добросовестно, с любовью и полной отдачей. И может оказаться, что именно этим мы оставим имя в истории…
И тут есть очень много возможностей быть и плечом к плечу, и лицом к лицу — для развития главного качества человека: умения любить людей.
И. Овчинникова
Азбука для двоих
История, которую я сейчас расскажу, не придумана — ее принесла редакционная почта. На конверте обратный адрес, четко и разборчиво обозначена фамилия автора, его инициалы: Солдатов А. П.
Семнадцать лет назад, отслужив положенный срок, возвращался в родные края демобилизованный солдат. В вагоне-ресторане познакомился с молоденькой официанткой. Полгода они переписывались, потом поженились, еще через год родился сын, потом второй. Галя ждала третьего, когда с мужем случилось несчастье: перелом позвоночника, одна операция за другой, и… паралич нижней половины тела.
«Представьте: трое крошечных ребятишек и я четвертый. Можете вообразить состояние мужчины, который только что был кормильцем, хозяином и вдруг оказался в положении беспомощного младенца. Вел я себя не лучшим образом: капризничал, унывал, впадал в отчаяние — какие только мысли не приходили в голову. С тех пор прошло много лет, и, если сегодня я не просто существую, а живу, если я счастливый отец трех хороших сыновей и счастливый муж любящей жены, за все спасибо моей Гале. Она помогла выстоять мне и выстояла сама, хотя временами мне казалось, что это невозможно. У нас много друзей, здоровых, сильных людей, и никто нас не жалеет, никто нам не сочувствует, а вот завидуют иные — да. И если бы я умел писать стихи, я сложил бы поэму в честь жены, восславил бы незаметный героизм Женщины, героизм, за который не дают орденов и не повышают в должности, но которому все мы обязаны верой в могущество человеческого духа».
Вот такая история, такое письмо. Оно долго лежало на моем столе в папке с надписью: «Семья». И я доставала его и перечитывала всякий раз, когда мне надо было отвечать на другие письма. Письма про то, как два человека встречались, гуляли под луной, говорили друг другу разные хорошие слова, сыграли свадьбу, а потом… ссоры. Из-за того, кому раньше вставать и чайник на плиту поставить, кому в садик за дочкой зайти, кому… «Такая жизнь немыслима, — слезно жалуется автор, — я чувствую, что в атмосфере неприязни, а то и просто вражды гибнет наш ребенок».
Двое сильных, не обделенных судьбой людей — чего же они не могут поделить? Что мешает им «просыпаться на рассвете оттого, что радость душит»? Где растеряли они то трепетное чувство, с которым не так давно обменивались кольцами? И кто виноват во всех этих потерях?
Помню письмо пожилой учительницы, озабоченной тем, что ни дома, ни в школе девушек не готовят к будущей семейной жизни. Не в том смысле, что недостаточно учат щи варить, а более всего в плане психологическом — не готовят к моральной ответственности за дух и крепость семьи, за то, как она сложится. «Между тем я уверена, — писала учительница, — что от женщины зависит, будет ли семья именно семьей в высоком значении этого слова или случайным соединением ничем не связанных людей». Откликов было очень много. В основном женских. В подавляющем большинстве — несогласных. Почему это женщина в ответе за то, чтобы не затухал огонь в семейном очаге? Почему это от нее зависит престиж семьи, честь фамилии? А мужчины где же? Они что, не должны, не обязаны?
Тут-то, мне кажется, и начинается путаница понятий. «Обязан» и «должен» (как, впрочем, «обязана» и «должна») просто не те нравственные категории, из которых создается счастье. Много других хороших вещей можно построить на этом фундаменте — только не счастье, основа которого проста донельзя: я делаю так, чтобы тебе было хорошо, не потому, что вижу в этом свой долг, а потому, что если тебе будет хорошо, значит, и мне тоже. Вот и вся формула, и никаких других секретов.