В дискуссиях и полемике, которые по ходу работы приходилось иметь, пожалуй, самым распространённым аргументом бывали беззаботно и легко произносимые слова: «Это ваше мнение, а это наше мнение». Хотя оно так и есть, но за благостью произнесения скрыто недумание и неделание в этой сфере созидания. Переубеждение почти невозможно, так как посягает на их жизненное кредо. Но чужие мысли, если высказаны, важны как материал для построения, возбуждения и развития собственных мыслей. Выстраивание предметности своего мнения для поиска истины опасно, во-первых, потому, что общественная жизнь в немалом построена на лжи (было сказано выше), во-вторых, потому, что выстраивать факты зависимостей в цепь смыслов требует не простого, а очень напряжённого думания.
Истины, как правило, боятся. По Марку Аврелию: «Если ты, следуя правому разуму, будешь старательно, ревностно и любовно относиться к делу, которым в данный момент занят, и, глядя по сторонам, будешь блюсти чистоту своего гения, как будто уже пора с ним расстаться, если ты будешь поступать так, ничего не ожидая и не избегая, но довольствуясь наличной деятельностью, согласной с природой. Ты будешь хорошо жить И никто не в силах помешать этому». Можно винить нас в ошибках, но не отвергать дело как таковое и пощадить творческую схему подхода. Однако, вне зависимости от того, как примет этот труд человек, сам факт постановки этого ключевого для Отечества вопроса имеет свою большую ценность.
Нам осталось сказать последнее — о старости в творчестве. Заявление не праздное, так как мне 86 лет, т. е. я уже глубокий старик и сполна нажил биологические и бытовые издержки старости, которые с возрастом неотвратимы. «Можно наслаждаться не только чужой смертью, но и своей. А если её не бояться, то можно творить чудеса вместе с Богом». Волосы мои давно седые, а творческие стремления остаются юными, потому и оригинальными: суждения и размышления, надеюсь, добрались до профессиональности. Чуткость и восприимчивость новизны вовсе не состарились. Чувствую свою ясную и незлобивую старость, сохраняю упорство, волнения и страстную сосредоточенность на главном, хотя физические и биологические слабости, конечно, приходят. На старости совершён сильный, сконцентриованный выдох-выброс, творческий всплеск, возможно, и последний. Обыденное вынашивание одной и той же думы ускоренно насытилось обобщениями. Видимо, старость на последок усилила эту рядовую исследовательскую деятельность, сделала её понимание последовательно сквозным и обепечила доступность искомой цели. Именно старость «расплатилась» за неустанность и напряжённость поисков.
Таковы были мои размышления перед написанием пункта «Возникновение проблемы». И сегодня ясно, что это есть одна из ветвей «Проблемы»
Структура девятой книги
За множеством частностей трудно видеть общее и строить целостное, сквозное изложение. Тема не простая. Но деваться некуда. Книга демонстрирует самопознание, труднейшее из наук. В книге изложены взгляды и понимание проблемы рядовым обывателем, но болезненно озадаченным неблагоприятиями на своей Родине — России. Поэтому повествование является вольным осмыслением трагедий народа и их причинности.
Разворачивая рассуждения и комментарии к выявленной действительности, важно обратить внимание на истинный смысл и цель, которые преследует автор, чтобы исходно сориентировать читателя на полезность помыслов для будущности России. Их содержание состоит в том, чтобы выскрести из феномена действительности те факты, которые не дают этой великой стране и этому великому народу стать реально и практически истинно Великим. И в первую очередь попытаться найти, где коренятся начала нашего бытия и их последующее жизненное развёртывание и неэффективное развитие.
Но перед раскрытием проблемы в книге необходимо констатировать важнейший момент. Из-з весьма разнородной информации пока невозможно построить изложение в строгой содержательной последовательности, а главное — в её смысловой цельности. Иначе говоря, появятся смысловые разрывы между блоками повествования. В тексте возникнут логично не связанные переходы одной информации к другой. Ситуация практически неизбежна в силу многосторонней сложности проблемы: её огромности, широты ареала, множественности аспектов, их свойственности и содержания. Объяснительно — цельное изложение заняло бы много места и мало добавило бы сущности вопроса. Поэтому повествование в структуре единого текста может иметь как бы смысловые разрывы, нелогичные переходы в суждениях. Прошу читателя смириться с таким положением.