А через 8-10 дней, когда Алеша сам начал вставать на ножки уже без всякой опоры и без чьей-либо помощи, совсем стало хорошо. Только слышно по комнатам, как босые ножонки: топ, топ, топ! А потом шлеп, стук! Это значит Алеша "приземлился", но неудачно, и стукнулся головой. Чаще всего после этого тишина - Алеша поднимается, а через несколько секунд опять частые и бодрые звуки: топ, топ, топ!
Гораздо реже рев - это значит, что удар оказался чувствительным. Но через несколько секунд рев прекращается, и снова слышится деловито-поспешное: топ, топ, топ, топ.
Только один раз Алеша при падении ударился очень сильно, но виноваты в этом были бабушка и папа. Папа как-то привел его домой от бабушек, где он пробыл полдня, и пустил шагать, как обычно, одного по комнате. Не успел Алеша пройти несколько шагов, как покачнулся назад и стал падать, но так странно и необычно, что у папы сердце похолодело. Вместо того, чтобы сесть, он падал на спинку плашмя и даже изогнулся назад! Папа бросился к нему, но не успел: Алеша ударился затылком о пол так сильно, что несколько секунд беззвучно открывал ротик, а потом залился отчаянным плачем. Папа держал его уже на руках и ничего не мог понять. В чем дело? Почему он так странно падал? Куда девалось Алешино умение "приземляться"?
Разгадка пришла вечером, когда бабушка Саша пришла к нам в комнату. Алеша сидел у нее на коленях, а когда сполз на пол и хотел сам идти, она пошла за ним, заботливо поддерживая одной рукой его затылочек. Если бы он вдруг качнулся назад, то затылок встретил бы бабушкину руку.
Все сразу стало ясно: полдня бабушка ходила следом за Алешей, поддерживала его затылочек, и он "забыл", как надо падать назад.
Первая весна в жизни человека - немалое событие, особенно если этот человек впервые пробует босыми ножками землю. Дома - гладкий пол, бегать по нему - сплошное удовольствие, а тут что-то колет пяточки - не очень-то разбежишься! И на каждом шагу - новое, и все надо рассмотреть, пощупать и, конечно, попробовать на вкус: а вдруг вкусно? Новой травки еще нет - ведь только середина апреля, нет еще и листочков на деревьях. Зато все камешки на дорожке, промытые весенним дождиком, хорошо видны. И Алеша сосредоточенно разглядывает черные блестящие угольки, серые голышки, красные осколки кирпичей. Один ярко-оранжевый кусочек ему особенно понравился, он его взял, подержал, рассмотрел, постучал им по земле и... отправил в рот. Папа стоит рядом и смотрит на это спокойно. Ведь надо же малышу узнавать свойства вещей! Даже про взрослых говорят "Глазам своим не верит, пощупать должен", - а Алеше обязательно еще нужно и на зуб, на вкус попробовать - других-то способов исследования у него нет.
- Алешенька, невкусно, - предупреждает все же папа сынишку и ждет. Алеше действительно скоро становится "невкусно", и он, кривясь, выплевывает кирпич на землю. Во рту остался противный песок. Алеша недовольно морщится и наконец со слезами бросается к папе.
Всю эту сцену видит из окна бабушка Саша и, возмущенная, выскакивает на крыльцо.
- Кирпичом накормил! Стоит и смотрит, как ребенок в рот кирпич засовывает! Нет бы отобрать, а он еще подзуживает!
Пока бабушка высказывает свое возмущение, папа успевает очистить Алеше рот от песка и вытереть ему нос. А затем пытается объяснить бабушке свое поведение.
- Ну а если бы нас тут не было, он бы все равно попробовал. Если я сейчас не позволю, он без меня кирпич в рот засунет.
- На то и глаза, чтоб за ребенком смотреть!
- Нет уж, - решительно возражает папа, - пусть сам знает, что можно и чего нельзя. Это надежнее и папиного и бабушкиного глаза. Вы думаете, он теперь будет брать в рот кирпич? Насильно не заставите. Попробуйте!
Папа протягивает Алеше кусочек кирпича, но тот, морщась, отворачивается: кирпич-то, оказывается, невкусный!
"Попробовав" так на зуб мыло, свечку, песок и другие "невкусные" вещи, Алеша стал настолько осторожным, что даже съедобные вещи, новые для него, он отказывался сразу брать в рот.
Что ж! Осторожность, добытая собственноручно и собственнозубно, ему не повредит! А папе с мамой можно не волноваться за Алешу.
Пока сидишь в очереди к врачу детской консультации, чего только не наслушаешься!
- У вас уж малыш-то ходит, - завистливо вздыхает молоденькая мамаша, завертывая в пеленки двухмесячную дочку, - а моя-то когда еще пойдет - и не дождусь, наверно. Нянчись вот с ней, а то бы сама бегала - все забот меньше.
- Не завидуй, милая, - замечает старушка в платочке, - ребенок не ходит, еще благодать, а как пойдет - смотри в оба: все будет хватать и к себе в рот тащить. Только и жди какой-нибудь беды. Там и иголки, и булавки - да мало ли чего! Разве за ним усмотришь?