Но тут Мерси закричала.
Скелет - Наум - сидел на стуле, кудахтал, как петух, и полностью снял штаны. Его грёбаные ноги были как белые мётлы, я не шучу. Было легко понять, почему кричала Мерси. Этот старик имел полный стояк, который был почти таким же большим, как у Зенаса, и его мошонка провисала с яйцами в ней, как пара детских кулаков. Было ужасно просто видеть этого тощего, как труп, старого иссохшего кретина с лицом черепа с торчащим большим стояком.
- Мерси, ты никогда раньше не отсасывала парням, не так ли?
- Нет! - закричала она.
- Ну, во-первых, это называется минетом - и не спрашивай меня, почему это так называется, потому что я не знаю. Ты просто как бы берёшь его в рот, а затем скользишь по нему, двигаешь по нему губами вверх и вниз, и это называется сосать. Это легко.
- Нет, это не так! Боже! - она раздражающе вскрикнула. - Это грех!
Опять старая история...
- Это не грех, Мерси, и вот почему. Потому что ты делаешь это не как акт похоти. Похоть - это грех, верно?
- Ну, да.
- Ты делаешь это для того, чтобы попасть в женское общество, и если ты попадёшь в женское общество, тогда ты станешь лучше как личность. А если ты станешь лучше как личность, тогда ты станешь лучше как христианка. Верно?
Это была просто какая-то импровизация прямо у меня в голове, но Мерси как бы заёрзала и посмотрела на меня:
- Ну, я никогда раньше не думала об этом так.
- Так что просто сделай это. Мы все сделаем это. Это для общего блага.
- Хорошо сказано, Энн, - одобрила Кеззи.
- Давай, худышка! - скелет хихикнул. - Брось свою девичью болтовню и давай пососи этот чёртов шест!
Я похлопала её по плечу. Затем она подошла, опустилась на колени и принялась за дело.
Ханна уже вовсю занималась этим, а её старик издавал звуки, как ковбой на родео. Человек-родинка ухмыльнулся и подставил мне стояк. Блядь. Я просто наклонилась и начала сосать.
Это было ужасно, жалко и нелепо: три девятнадцатилетних девушки отсасывают у настоящих стариков. Конечно, промежность моего старика воняла, но к тому времени мои чувства уже притупились. После ванны языками? Дерьмо.
- Чёрт, жируха, у тебя не очень-то получается. Выглядит так, будто ты не очень хочешь мой член.
С каждым прикосновением мои губы натыкались на родинки, а когда его яйца начали сбиваться в кучу, родинки на его мошонке торчали всё больше, как большие клещи.
- А-а-а, - хрюкал скелет.
Бармен кричал:
- Соси член, соси!
Мой старик держал меня за голову.
- Эта жируха точно не рада моему члену! Давай, жирная! Давай!
Прошло пять минут, потом десять.
Потом пятнадцать.
У этих старых мудаков, возможно, был полный стояк, но они, чёрт возьми, никак не могли кончить, ничего не выходило. Ещё через пять минут мой грёбаный рот начал болеть.
В конце концов, бармен ударил кулаками по стойке и закричал:
- Вот и конец, дорогуша!
А затем Ханна оторвала голову от его промежности, постояла мгновение в шоке и проглотила содержимое.
- Давай, жируха! - Человек-родинка фыркнул, и я была довольно близка к тому, чтобы прекратить это делать и врезать этому старому мудаку.
Можно обзывать толстых людей до тех пор, пока им это не надоест и они не пошлют вас нахуй.
- Тебе следует считать это честью, - сказала Кеззи позади меня. - Альберт - ветеран Европейского театра. Он сражался с немцами во время вторжения союзников.
Я нихрена не знала о Гражданской войне, но всё, что я могла подумать, было:
Ну, тогда очень жаль, что грёбаные немцы не УБИЛИ этого засранца, потому что, если он ещё раз скажет "жируха", я просто могу раздавить его старые яйца и начисто откусить его член.
В конце концов, он тоже кончил, больше сочась, чем стреляя. Я думаю, какой бы вид спермы у старика ни был, он должен был изнашиваться так же, как и сами старики.
Раз, два, три, - подумала я, потом скривилась и позволила этому проскользнуть по моему горлу.
- Сосите и глотайте, девочки, сосите и глотайте, - говорила Кеззи. - Это кредо Альфа-Хаусa. Помните, сёстры в Альфа-Хаусe не сплёвывают. Они глотают.
Потрясающе...
Но десять минут спустя Мерси всё ещё не закончила со скелетом. Её голова покачивалась вверх-вниз, чёрные волосы развевались, как крылья летучей мыши. В конце концов, она остановилась, в ужасе посмотрела наверх и завопила:
- Этого не происходит! Он никогда не собирается... не собирается...
- Кончить? - сказала Кеззи с гигантской улыбкой. - Прямо тебе в рот?
- Ну, сейчас, худышка, ты молода и неопытна, и у тебя не хватает терпения. Но в следующий раз, когда ты вернёшься, ты уже будешь так сосать, что вытянешь все мои сопли в мгновение ока. Думаю, не больше десяти, двадцати минут. Нет, это не будет проблемой.