Думаю, именно это сделало момент ещё более жутким. Я не только сосала член отца, но и он наблюдал за мной, а через минуту снова начал бормотать.
- А-а-а... подожди, ты не моя жена... Энн? Это ты?
- Да, отец, правильно, я сосу твой член, но не волнуйся, утром ты ничего не вспомнишь.
- Это хорошо...
Когда папа начал сопеть, Кеззи начала стонать, и когда я подняла на неё глаза, она была с задранной вверх стильной юбкой и играла сама с собой. Её возбудило то, как две девочки отсасывают отцам, а когда она кончила, я подумала, что закипел грёбаный чайник. Кончил старик Ханны, поэтому она резко вскочила и пробормотала с полным ртом спермы:
- Боже мой, Боже мой, Боже мой!
- Глотай, Ханна.
Она сглотнула, затем начала рыдать изо всех сил.
Но я была следующей, кто должен был сглотнуть, потому что мой собственный отец тоже кончил и выпустил мне в рот пять или шесть хороших толчков.
- Хорошо, хорошо! - прошептала Кеззи. - Великолепно. И что нам теперь делать, Энн?
Я сглотнула.
- Очень, очень хорошо, девочки, - поздравила она нас. - Вы обе только что прошли предпоследнее испытание! Я так горжусь!
Ханна продолжала плакать.
- Я-я-я... Я только что отсосала член своему отцу!
- В самом деле, так и есть. И ты проделала прекрасную работу, - Кеззи встала и похлопала по юбке. - А утром ваши родители проснутся - заметьте, со значительным похмельем - и не вспомнят ничего из того, что происходило. Тогда я объясню им, что они просто перебрали, - она кивнула нам обеим, и в её глазах действительно была гордость. - А теперь, девочки, натяните штаны своим отцам. Вечер закончен.
После того, как мы это сделали, я бросилась в ванную полоскать горло. Вкус спермы достаточно плох, но сперма вашего отца? Та же самая ДНК, которая сделала меня, теперь была в моём желудке, от одного этого знания у меня побежали мурашки по коже. Потом я пошла на кухню за бутылкой воды, но...
- Чёрт возьми, Зенас! - проревела я.
Я застала Зенаса и мою мать, голую, на обеденном столе. Он стоял возле края стола, а её колени прижались к его лицу, и он всё ещё был полностью одет в свой костюм - только его член и яйца были наружу. Мамины имплантаты за пятьдесят тысяч баксов тряслись при каждом ударе. Он трахал её чертовски сильно.
- Что такое, толстуха?
- Что такое? - закричала я. - Ты трахаешь мою мать!
- Ну... э-э-э, да. Кажется, именно это я и делаю, - он похлопал её по животу. - И твоя мама, скажу я тебе, та ещё штучка. Убойные сиськи, убийственная задница, а её пизда - просто прелестная, как на картинке, - он ткнул большим пальцем в сторону матери Ханны, которая всё ещё лежала лицом вниз на столе, её макияж, которого было слишком много, размазался по скатерти. - Эта толстуха, как беркширский боров, и у неё лицо, как у того Джокера из фильма о Бэтмене. Но твоя мама? - он присвистнул. - М-м-м... - а затем снова начал её долбить. Он похлопал её лобок, говоря мне: - И смотри на эту щель. Гладенько. Прямо как кожа ребёнка. Нет даже щетины!
- Это лазерная эпиляция, Зенас! Ради бога! Перестань, пожалуйста, трахать мою мать!
- О, я перестану трахать её после того, как мой член плюнет, - он искоса посмотрел на меня, затем выстрелил в меня рукой и схватил меня за волосы. - Подойди сюда, толстуха, - его рука скрутила мои волосы и прижала моё лицо вниз... - Да, знаешь, мне просто понравилась идея, если ты будешь облизывать "киску" твоей матери, пока я пашу её, - а потом он скрутил меня ещё сильнее, пока я не завизжала, и у меня не было выбора, кроме как опустить моё лицо туда и начать лизать.
Однако эта лазерная эпиляция - это нечто; Зенас был прав. Ни щетины, ничего. Просто гладкость.
- Лижи, как будто тебе это нравится, - сказал он, затем толкнул меня в голову.
Но я просто делала то, что делала всю неделю. Я заставила свой разум быть в совершенно другом месте и просто выполнила свою работу.
Тогда мать начала стонать и бормотать, и её задница задёргалась.
- Генри, Генри, милый, - невнятно пробормотала она - моего отца звали Генри, - это просто замечательно, - а затем её руки тоже были в моих волосах.
Тогда она начала шипеть, ёрзать и выгибать спину, а потом кончила даже громче, чем Кеззи.
- Хорошо, толстуха, - сказал Зенас и оттолкнул меня. - А-ага. Знаешь, скажу я тебе, заправил я её хорошо.
- Это потрясающе, Зенас, - сказала я и вытерла рот скатертью.
Он усмехнулся, теперь тяжело дыша.
- Но я не понимаю. Я смотрю на неё, я смотрю на твоего отца, и думаю, откуда взялась такая уродина, как ты? Ты, чёрт возьми, не приблудная от какой-то толстой пары? Я действительно так думаю.