Может быть, его ждут уже там, на Лунной горе!
Путешественник медленно двинулся вдоль следа. Прошли через поляну совсем недавно: снег в ямках ещё не осыпался. Глубокий свежий след… Он круто поднимался в гору и пропадал в лесной темени.
Затаиваясь, охотник тоже углубился в лес. Тихо было среди сосен. И темно. Кружились редкие снежинки.
Не сворачивая, следы круто поднимались вверх, направляясь прямо к вершине. Что сейчас откроется там, за соснами? Вдруг засияет, засветится и брызнет серебряный ослепительный свет?
Но след вдруг повернул в сторону. Под толстой сосной было натоптано, насорено, чем-то даже пахло. Охотник остановился в нерешительности. Новая загадка! Следы направлялись к речке и пропадали в непролазных тальниках…
Куда же теперь? Стало так темно, что не видно было кончиков лыж. Шептались сосны. И вдруг он подумал: «С Доктором Длинная Седая Борода можно поговорить и здесь! Надо только снять шапку и сказать: «Здравствуйте, Доктор Длинная Седая Борода! Это я, Алёша!»
Так он и сделал: снял шапку, повернулся лицом к вершине Лунной горы и сказал:
— Здравствуйте, Доктор Длинная Седая Борода! Это я, Алёша, из пятой квартиры… — Он назвал квартиру потому, что Алёша есть и в третьей, и в седьмой, и ещё один Алёша в доме напротив. С минуту молчал — так много ему хотелось сказать Доктору. — Знаете что: лунь нехороший. Я видел, он всех обижает. Потому что большой и у него когти. Он — хватала и цапала, всех цапает когтями и тащит. Это несправедливый закон, если цапала завтракает живыми птицами. Им же больно. А можно, чтобы у меня был конь? Не деревянный, не как в цирке, а настоящий. Большой и с гривой, который умеет работать. Я буду его любить и поеду очень-очень далеко. До самого океана. А ещё сделайте, чтобы у Тани Огородниковой было правильное сердце. Она всё умеет рисовать, а ей нельзя волноваться, потому что клапан в сердце неправильный. Другие доктора говорят: мы не умеем, и лекарства нет в аптеке. А вы всё умеете. Пожалуйста, Доктор. Таня хорошая. И ещё я хочу посмотреть, как вы строите горы. Возьмите меня на какую-нибудь планету. Я вам буду помогать строить горы. И моря. И красивые бухты с пальмами. Я умею чистить картошку и хожу в магазин за хлебом. Папа меня отпустит, а у мамы я отпрошусь. Только вы меня возьмите… Пожалуйста, Доктор…
Черный Глаз летит над вулканами
Костёр догорал, экспедиция собралась в обратный путь. Путешественники пили чай, когда в чаще послышался треск ломаемых сучьев. И вдруг раздался рёв! Тот самый, что охотник слышал на берегу Росянки. Зверь продирался сквозь чащу, направляясь к лагерю.
— Это… кто? — спросил охотник. — Ревёт?
— Корова, — ответил носильщик.
— Какая корова?
— Заблудилась, наверное. Помнишь, ребятишки искали? Те, двое, индейцы. Спрашивали бурую корову.
При чём тут корова! Никакая это не корова. Это неизвестный зверь ходит и ревёт.
Неизвестный зверь протрубил ещё раз, и всё стихло. В свете костра кружились снежинки. А за костром стеной стояла темнота. Значит, сегодня луна не взойдёт… Ночь, глубокая ночь…
Загасили костёр, надели рюкзаки, лыжи.
— Там, на Лунной горе, ты с кем разговаривал? — спросил отец.
— Я? Я… ни с кем не разговаривал. А ты слышал?
— Я там случайно оказался. Слышу: твой голос. Подумал, ты кого-то встретил в лесу.
Говорить неправду охотник не хотел, а рассказать, о чём он говорил с Доктором, было невозможно.
— Я не могу тебе рассказать… с кем говорил, — признался он. — Пока не могу. Это тайна.
— Извини, пожалуйста. Нельзя — значит, нельзя.
Домой шли в том же порядке: начальник экспедиции с компасом впереди, носильщик с рюкзаком — сзади. Двигались по своей лыжне, едва различимой в ночи. Их теперешний курс был юго-юго-запад…
Они пересекли Росянку, и Берёзовый лог с невидимой в темноте Лунной горой остался позади. Шли молча, каждый думал о своём. Изредка начальник экспедиции останавливался, проверяя курс по компасу. Миновали овраг, где темнела избушка дёгтевара. Высоко торчала её труба, и сейчас в ночном лесу от избушки пахло дымом и дёгтем.
— Я потом тебе расскажу, — сказал охотник. — Ладно? Ты не обижайся.
— Я не обижаюсь. Конечно, когда сможешь, тогда и расскажешь.
Великую тайну Доктора Длинная Седая Борода он откроет только одному человеку — Тане Огородниковой. Она хоть целый день будет его слушать, она умная и умеет хранить тайны. Ребятишкам он ничего не расскажет, потому что они не верят и смеются. А Таня верит. Он будет рассказывать, а Таня возьмёт карандаши и будет рисовать. Как Доктор строит горы, прокапывает реки. Нарисует серебряную пещеру, где живёт Доктор. И табуны белых коней с чёрными гривами, которые пасутся по лунной степи. И медуз, и осьминогов, и красных волков, и северное сияние. И как Доктор всё переменяет волшебной палочкой из плексигласа — всё Таня нарисует…