Он глубоко вздохнул и признался:
— Хорошо.
Я решила усомниться.
— По тебе не скажешь. Вот зачем ты так напился?
— Да я же не пил, Никуль. Я компанию поддерживал.
— Плохая компания, значит.
— А вот этого не надо. Это знаешь, какие ребята?..
Я только рукой махнула.
— Знаю я твоих ребят. — Головой повертела. — Где уже такси? У меня рука сейчас отвалится тебя держать.
— Давай я тебя подержу? — Он меня ручищами своими обхватил, а я захохотала.
— Отпусти, мы же упадём!
Витька лбом в моё плечо ткнулся и засопел. Я его толкнула.
— Витя! Не вздумай уснуть.
Он тут же выпрямился и даже как-то взбодрился.
— Не сплю, любимая.
— Ничего себе, — подивилась я признанию. — Это на тебя алкоголь так подействовал?
— Это ты на меня так подействовала. Мужики все головы посворачивали.
— Я старалась.
— Умница. — Он ко мне наклонился, хотел в губы поцеловать, но я увернулась, и поцелуй пришёлся как раз на щёку.
— Я знаю, — тихо отозвалась я и обрадовалась, заметив подъезжающую машину. Стоять на крыльце мне уже порядком надоело.
Витя мундир свой покрепче под мышкой зажал и по лестнице начал спускаться. А потом вдруг остановился, уставившись куда-то. Я впала в лёгкое раздражение.
— Ну что? — Голову в ту же сторону повернула, но кроме ровного ряда припаркованных машин, ничего не увидела. — Куда ты смотришь?
Смотрел он на машины, сомнения не было, и что-то интересное для себя там видел. Потом огляделся, мне даже показалось, что как-то в один момент протрезвел и насторожился, наконец головой мотнул и дверь машины распахнул, пропуская меня вперёд.
— Ничего. Поехали.
— В общем, он запретил.
Лёвушка ручку отложил, и очки на нос сдвинул, глядя на меня.
— Он дурак?
Я руку в бок упёрла.
— Не надо наговаривать на моего мужа.
— Да что я наговариваю? Ник, он тебя в Париж не отпускает? За мой счёт?
— Ему трудно со мной расстаться, — выдала я главный довод, а Шильман только усмехнулся.
— Брось. Вот если бы моя уехала на два месяца…
В этом месте можно было обидеться, но я только посоветовала:
— Вот её и отправь.
— Чтобы она все деньги в магазинах спустила? — Он безнадёжно махнул рукой, а потом вернулся к прежней теме. — У тебя ещё есть время, поговори с ним. Может, одумается.
— Может, — не стала я спорить и на стул присела. — Лёва, я очень хочу поехать.
— Так я не сомневаюсь. И я хочу. Все хотят. Кроме твоего майора.
Я улыбнулась.
— Он тоже хочет. Не хочет, чтобы ехала я.
— Вообще-то, я могу его понять, — хмыкнул вдруг Лёвушка, а я нахмурилась.
— Почему это?
Он расхохотался.
— А вдруг не вернёшься?
— Да ну тебя, — обиделась я и обернулась, когда в дверь постучали, и заглянула секретарша.
— Лев Константинович, к вам посетитель, — сообщила она и очень выразительно взглянула на меня. Я даже спорить не стала и поднялась.
— Пойду.
Лёва глаза на меня поднял.
— Ты только не тяни. С ответом, в смысле. Поговори с ним.
— Поговорю, поговорю. — Пошла к двери, посторонилась, когда Лена дверь перед посетителем распахнула. Вежливую улыбку на лицо нацепила, так, на всякий случай, а она медленно стекла, когда я гостя увидела.
— Добрый день.
Лёвушка из-за стола выскочил, навстречу, руку протянул в знак приветствия, а я продолжала стоять и наблюдать. Тёмный взгляд, остановившийся на моём лице несколько секунд назад, обратился к Шильману, а я моргнула, чувствуя странное оцепенение.
— Кирилл Александрович, — разулыбался Лёвушка и кинул на меня недоумённый взгляд. — Очень рад вас видеть. Я вам для чего-то понадобился?
— Понадобился, Лев Константинович. — И тоже улыбнулся, правда, улыбка вышла достаточно скупой. Поднял руку, лацкан пиджака одёрнул, а я заметила, как на манжете рубашки блеснула запонка. И снова взглянул на меня, взгляд стал пытливым. — Сотрудница твоя?
— А-а, да. — Лёва деловито покивал. — Собственно… Вероника Арзаус, переводчик.
— Очень приятно. Кирилл, — сказал он и руку мне протянул.
— Ника, — шикнул на меня Шильман, а я Кириллу Александровичу руку протянула в ответ.
— И мне, приятно.
Он развеселился. Смотрел на меня, улыбался едва заметно, а вот глаза смеялись. Ладонь мою пожал, а я внутренне сжалась неизвестно от чего. Очень захотелось уйти, от его взгляда подальше.
Кирилл, значит. Александрович.
Из кабинета начальника я вышла на ватных ногах, до своего рабочего места добралась и в кресло рухнула. Уставилась на тёмный экран компьютера.
Вот так встреча, нежданная.
— Ника, проспекты по "Уютному дворику" у тебя? Ника!
Я на кресле развернулась, посмотрела на девушку, что работала через стол от меня, секунду соображала, потом кивнула.
— У меня, Свет, сейчас. — В стопке журналов отыскала нужную папку и ей протянула. Потом на стуле откинулась, закинула ногу на ногу, а руки на груди сложила. И снова в монитор взглядом упёрлась.
Кирилл Александрович. Вчера мы встретились в "Золотом дожде", он меня долго разглядывал и, кажется, даже заигрывать пытался, а сегодня явился к нам в офис с какой-то неопределённой целью. Странное совпадение. А ещё более странно то, что я перед ним робею. Он как уставится на меня своими глазищами тёмными, так внутри всё леденеет. Незнакомое ощущение. И не могу сказать, что я волнуюсь или он меня заинтересовал хоть чем-то, но кровь по венам быстрее начинает бежать. Словно я опасность чувствую.
Руку подняла и на пальчики свои посмотрела, маникюр оценивая.
Хотя, мужчина он интересный. Вид такой самодовольный имеет, губы насмешливо кривятся, оглядывается по сторонам так, словно оценивает и прикидывает нужно ли ему всё это, а если нужно, то непременно купит, его материальная состоятельность вперёд него в двери вбегает, чтобы всем сообщить, что хозяин идёт. Но что мне в нём определённо нравится, его манера одеваться. Кирилл Александрович носил дорогие костюмы, накрахмаленные рубашки и даже запонки. Надо признать, что мужчину с запонками я видела впервые в жизни, это произвело на меня определённое впечатление. И держался очень непринуждённо. Если мой муж, затянув на шее галстук, потел и выглядел напыщенным (если это, конечно же, был не милицейский мундир), то Кирилл Александрович лишь независимо поводил плечами и собой, по всей видимости, гордился. Но всё это лишь интриговало, а леденеть заставлял именно его взгляд, который пытался проникнуть намного дальше, чем следовало. Всё разглядеть во мне пытался что-то. Неизвестно для чего.
Или у него такая манера с женщинами знакомиться?
— Я постараюсь помочь, Кирилл Александрович. — Лёвушка вместе с гостем из кабинета вышел, а я на часы взглянула. Недолго они разговаривали, минут десять всего. — Как можно скорее.
— Очень благодарен буду. Если сможешь помочь.
— Это наша работа — иностранных гостей развлекать.
Я, признаться, удивилась. Развлекать?
— Всего хорошего, Кирилл Александрович.
Я не оборачивалась, сидела в кресле в прежней позе, в окно смотрела, а потом на сотрудниц внимание обратила. Как они из-за своих столов выглядывали, чтобы посетителя как следует разглядеть. Между собой многозначительно переглядывались.
Я всё ждала, когда услышу тяжёлые шаги, как дверь хлопнет, за Кириллом закрываясь, и я, наконец, смогу до Лёвушки добраться и любопытство своё удовлетворить, а вместо этого услышала повторное прощание Шильмана, а потом Света, что за проспектами ко мне подходила, на свой стул поспешно опустилась и в бумаги свои уткнулась. Я голову осторожно повернула, чтобы в мониторе увидеть отражение своего начальника и его гостя, и понять, что же происходит, и от неожиданности дёрнулась, когда над самым ухом проговорили:
— Красный цвет тебе тоже идёт. Удивительное дело.
Я голову назад закинула, чтобы на Кирилла Александровича посмотреть, но ему это, видимо, без надобности было. Реакции моей он не ждал. Я взглядом его проводила, смотрела ему в спину, пока он за дверь не вышел. В офисе повисла тишина, на меня опять смотрели с претензией, а я на кресле развернулась и на Лёвушку взглянула. Тот ухмылялся. Ко мне приблизился, на сотрудников взглянул, те тут же начали изображать бурную деятельность, а Шильман ко мне наклонился.