— Ладно, прощайся с друзьями и пошли, — велел полковник.
— Мне только надо им связь со мной обеспечить, — попросил Джавад.
— Не проблема.
Начальник охраны что-то бросил одному из легионеров, тот подошел, достал из поясной сумки два тонких браслета и протянул ошарашенным детям, сообщив, что этого особого рода голары, их надо надевать на руку, а они сами генетически привяжутся к носителям и никто больше не сможет их использовать. Доступ во все сети обитаемой галактики оплачен на двести лет, как и услуги основных компаний связи — можно болтать, как по обычному инфору, хоть с Лавиэном, хоть с Трирроуном или Паргом, и не думать о стоимости разговора.
Санива представила, сколько может стоить таков вот скромно выглядящий браслетик, и у нее перехватило дыхание. Такого она самостоятельно себе уж точно никогда не купит. Мирек о таком не думал, он обрадовался крутости устройства, тем более, что его и отобрать не смогут. А если и отберут, то уже через четверть часа грабителя скрутит полиция, получившая через гиперсвязь сообщение, что голар не у хозяина.
Вскоре Джавада увели в закрутившуюся немного в стороне от выхода из кинотеатра черную воронку прямого гиперперехода, что окончательно подтвердило его слова.
— Вот никогда бы не подумал, что он принц… — растерянно повернулся к Саниве Мирек. — Простой совсем! Увидал, что меня пятеро бьют, защищать кинулся…
— Да, странно… — рассеянно ответила та, думая о своем. — Полетишь с ним?
— А то! — оживился мальчишка. — В другую галактику⁈ Да это ж… Это ж! Я-то и в другом городе ни разу не бывал, откуда у мамки деньги на поездки, а тут… Такое упустить, последним дурнем надо быть!
— Это да, — согласилась девочка. — Только вот…
— Что?
— Странно все это. Сам подумай, такое только в сказках бывает, чтобы добрый принц кого-то защитил, а потом еще и с собой простых людей позвал…
— Да, странно… — почесал в затылке Мирек. — Может, это судьба просто? У меня мамка все говорят, что коли судьба тебе, то все будет, а нет, так тебя Благие не любят, и жить тебе плохо и недолго.
— Может, и судьба… — задумчиво закусив губу, протянула Санива. — Может, и судьба…
Глава 1.4
Как оказалось, аарн без всяких Поисков, тихо и незаметно набрали больше трех тысяч человек на разных планетах Тиума, и ради их Посвящения на «Идущий Ночью» прибыл великий маг Михаил Борохов, сурового вида моложавый мужчина с длинными, вислыми усами и холодными серыми глазами. Кейтаре он сразу внушил почтение, а вот Ильза втрескалась в мага с первого взгляда. Как увидела, так и замерла на месте с широко распахнутыми глазами. Как ни странно, Михаил после Посвящения ответил ей взаимностью и оказался вовсе не страшным, а веселым и добрым.
Впрочем, таким он был только для своих, аарн. Чужие боялись его как бы не больше Кержака Черного — жалости к тем, кто не соответствовал его критериям хорошего человека, великий маг не ведал. Только Дарв ис Тормен вызывал больший ужас. Михаил не раз наведывался в пиратские гнезда без корабля и уничтожал джентльменов удачи с такой жестокостью, что жутковатые легенды об этом разлетались по всей галактике. Причем делал так, чтобы виновные знали о том, что их вскоре постигнет. Какой ужас накатывался на любую пиратскую базу, когда становилось известно, что туда вскоре наведается Михаил Борохов! Словами описать это было бы трудно. Пираты разбегались с обреченной базы, кто как мог. Вот только уйти не удавалось никому, маг настигал беглецов повсюду. Если они были замешаны в чем-то непотребном, конечно, например, в геноциде, групповом изнасиловании или убийстве детей.
Для самой Кейтары Посвящение оказалось чем-то невозможным и невероятным, перед ней открылось столько всего нового, что девушка довольно долго не могла прийти в себя. День после Посвящения вспоминался с улыбкой, все прежние предрассудки перестали иметь значение. Осознание, что никто ее не осудит за то, что она за день отдалась по очереди шести мужчинам, грело душу. Здесь, в ордене, никто не желал Кейтаре зла, совсем наоборот, и ощущать это было настолько приятно, что нужных эмообразов для описания уроженка Тиума не находила. Выживших детей из их компании сразу по прибытию на дварх-крейсер забрали Воспитатели, в итоге бывших беспризорников нынче бегало по «Идущему Ночью» больше шести сотен. Их собирали со всех обнищавших планет Тиума. Естественно, только самых маленьких, те, кто постарше, уже тщательно проверялись и сканировались, поскольку зверья среди них, к сожалению, хватало.
Ильза улетела с Михаилом, а Кейтара осталась размышлять, что ей делать дальше. И приняла решение. После того, как девушка объяснила, что не хочет лететь в Аарн Ларк, что ее единственное желание — помогать несчастным детям, таким же, как покойный Майко, Лианза, Целительница Душ обняла ее. А потом рассказала, что недавно принято решение начать серьезную работу со всеми колониальными и поселенческими планетами Тиума, поскольку демократическому правительству оного не до них, оно воспевает псевдосвободу, будь она трижды проклята.
Кейтара не раз говорила с профессором Кайро, который продолжал талдычить одно — нет ничего выше и правильнее свободного выбора разумного, пусть даже он творит зло. Это простимо, поскольку свободная личность сделала свой выбор и наказывать ее за это недопустимо. И хоть ты кол ему на лбу теши! А смерть Майко и других беззащитных ученый называл допустимыми издержками. Мол, когда-нибудь истинная свобода сделает людей высокоморальными, после чего они сами станут добрыми. А пока это происходит, нужно просто потерпеть. Девушка, услышав такую, по ее мнению, ересь, не выдержала и дала старику пощечину, невзирая на возраст и седины, слушать подобную мерзость она больше не могла.
— Я понимаю твои чувства… — горько сказал профессор, держась за щеку. — Но попробуй хоть немного подумать! И ты поймешь мою правоту…
— Потакая творящим зло, мы сами становимся подобными им, — ответила ему Кейтара словами кого-то из древних мудрецов, она не помнила кого именно. — Это по вине таких, как вы, дядя Орис, и существует все зло мира! Потому что вы позволяете ему существовать!
Старый ученый был эмиссаром тиумского правительства при одной из гуманитарных миссий Кэ-Эль-Энах, а на самом деле — Аарн. О последнем он знал и ничуть этому не удивлялся. Впрочем, княжество и орден давно уже не разделяли, они с каждым годом все больше сливались воедино, становясь чем-то совершенно непредставимым ранее.
— Вы слишком высокого мнения о своей умозрительной концепции «свободы личности», забывая о том, что жить в обществе и быть свободным от него невозможно, — заставила себя немного успокоиться девушка. — Простите за пощечину, не сдержалась. Но поймите же вы, что основу сознания разумного существа формирует прежде всего система запретов! У него должны быть ограничения! Оно должно понимать, что можно, а чего нельзя делать! А когда царит ваша так называемая полная свобода во всем, то на самом деле воцаряется закон силы. И вы это не раз наблюдали, однако почему-то намеренно закрываете на это глаза. Почему?
— Хочется надеяться на лучшее… — опустил глаза профессор. — Мы верим, что лучшее в людях возобладает без помощи аппарата насилия…
— И из-за его отсутствия страдают ни в чем не повинные дети, женщины и старики, — горько сказала Кейтара. — Интересно, почему от реализации ваших «высокомудрых» идей страдают именно самые беззащитные? У вас есть ответ?
— Нет, — вынужден был признать старик. — Разве что предположение. За их счет сильным проще добиваться своих целей. Да, это горько и больно, но правильно. И со временем…
— Со временем мир, где такое в порядке вещей, превратится в адскую клоаку! — прервала его девушка. — Ладно, я вижу, что говорить с вами бесполезно. Я лучше пойду спасать беззащитных и наказывать ваших поганых «сильных». И клянусь, что каждая «свободная» тварь, до которой я дотянусь, пожалеет, что родилась на свет!
Кейтара развернулась на каблуках и буквально вылетела из обзорного отсека крейсера, в котором они вели разговор. Профессор проводил ее каким-то горьким, беззащитным даже взглядом обиженного ребенка и прошептал: