Тут же в самолете написал ответ Петровичу и в госпиталь представителю нашего наркомата, с просьбой о переводе Горохова на лечение к нам на подмосковную базу. Мы его быстро на ноги поставим. Не зря же говорят, что дома и родные стены помогают. Вот Ленка то обрадуется, узнав, что ее муж жив.
Среди кучи корреспонденции писем от Татьяны не было. Не знаю, почему, но в последнее время, особенно после расставания с Юлей, для меня это было важным.
Посадка прошла более чем успешно. Поболтало немного ну да ничего главное без приключений сели. В иллюминаторы был виден заснеженный аэродром, десятка два самолетов в капонирах и несколько батарей зениток. А еще заметил, что несколько зенитных пулеметных установок бдительно сопровождали борт, пока он катился по полосе. Как только самолет занял указанное ему место, его заблокировало несколько грузовиков, рядышком с которыми в полной боевой готовности разместилось с десяток автоматчиков в стальных нагрудниках. Лишь после проверки документов у экипажа и пассажиров нам разрешили покинуть самолет, а техникам приступить к обслуживанию самолета.
Выйдя из относительного комфорта самолета, оказались на все пронизывающем ветру. Хорошо, что хоть не пришлось тащиться по морозу. На ночь нас пообещали разместить в гостинице находящейся неподалеку от аэродрома и поэтому для экипажа, пассажиров и части их груза подогнали старенький автобус с промерзшими окнами. По дороге в гостиницу он горестно вздыхал, шумел коробкой и скрипел на ухабах но, тем не менее, упорно преодолевал сугробы и заносы.
Гостиницей оказалось большое теплое одноэтажное деревянное здание с несколькими десятками номеров, баней, столовой и минимумом необходимых бытовых условий. Экипаж разместили всех вместе в одной комнате. Остальных тоже постарались разместить вместе. Мне же досталась койка в двухместном номере. Соседа на месте не оказалось. Сразу же после размещения дежурная пригласила на ужин.
Глава 3
Камышников
В столовой практически никого не было. Несколько припозднившихся офицеров из таких же, как и мы бедолаг, застрявших на аэродроме до утра. Подавальщицы тут же накрыли столы.
На одной из стен висела большая карта европейской части СССР с обстановкой на фронте, около которой расположилось несколько офицеров. Слушая вечернюю сводку Совинформбюро, доносившуюся из висевшего в углу репродуктора, они переставляли флажки на карте. Быстро закончив с ужином, мы присоединились к ним.
Линия фронта сейчас соответствовала примерно тому, что было в известной мне истории на начало 1943 год.
На северо-западном направлении бои шли под Ленинградом, на линии Тосно - Любань - Чудово - Новгород - Старая Русса - Холм - Великие Луки - Невель - Велиж. На центральном участке фронт проходил на линии Духовщина - Ярцево - Дорогобуж - Спас-Демянск - Киров - Людиново - Жиздра - Мценск - Новосиль - Ливны - Воронеж - Лиски - Павловск - Россошь - Валуйки - Волчанск - Чугуев - Змиев - Нов. Водолага - Красноград - Сахновщина - Лозовая - Барвенково - Славянск - Красный Лиман - Первомайск - Дебальцево - Красный Луч - Красный Сулин - Шахты - Мелиховская. Далее линия фронта шла на юг вдоль Дона до Манычевского канала и к озеру Маныч - Дивное - Буденновск - Моздок - Малгобек - Майский - Баксан - Микоян-Шахар (Кисловодск) - Каменомостовская - Нефтегорск - Горячий Ключ - Абинская - Крымская - Варениковская - Темрюк.
Меня больше всего интересовала обстановка на Кавказе. Там шли тяжелые бои на подступах к Малгобеку и Моздроку. В наркомате мне никаких указаний и приказов не дали. В разговоре с Берией прозвучало, что нам следует продолжать обеспечивать безопасность тыла Северной группы Закавказского фронта на территории Чечни, Ингушетии, Осетии и Грузии. Тем не менее, фронт был совсем рядом с нами, отсиживаться в стороне от участия в боях я не собирался.