— Так значит флирт купейного вагона? Как странно… Я достаточно хорошо знаю литературу и стараюсь не пропускать новинок поэзии. А этого никогда не слышала. Кто это написал? Слова запишите? — спросила Валентина Федоровна.
Что я мог ей ответить? Авторы еще не родились и этих стихов не написали. Брать на себя авторство тоже не мое. Где-то читал, что все внедренцы просто должны перепеть песни своего времени и присвоить стихи себе… Но раз не мое, то и буду говорить правду, точнее полуправду.
— Точно не знаю, так слышал где — то. Понравилась песня, запомнил. А слова записать, да сколько угодно. У меня есть тетрадь со стихами. Хотите дам почитать? (вот и пригодились мои наброски). Правда, сразу предупреждаю, почерк у меня не важный…
— Вот спасибо. А еще можете что-то вспомнить?
— Для, Вас, все что хотите! Песня называется «От тебя на юго-запад»…
Когда ее закончил петь Валя захлопала в ладоши:
— Еще что — нибудь! У вас, Петр, просто талант! А стеснялись!
— Ладно, раз Вам еще не надоело…
И я пел оду ушедшему в небытие моему миру перепивая одну за другой его песни.
Когда я закончил, Валентина Федоровна снова захлопала в ладоши:
— Вы просто молодец. У вас отлично все вышло. Я никогда и не за что не поверю, что эти стихи не Ваши. Так их исполнить мог только автор. Не отрицайте! Вам мужчинам нас, женщин, не обмануть!
— Спорить с женщиной бесполезно и главное глупо! — только и смог ответить я.
Достав блокнот и ручку из кармана костюма, Валентина Федоровна попросила меня надиктовать стихи. Что я сделал. А она записывала, своими прекрасными длинными пальцами.
Затем наш разговор потек о литературе, искусстве, театре, музыке, истории, оккультизме и религии. Оказалось, что у нас очень много общего: обоим нравилась поэзия «Серебряного века», литература, оперетта, классическая музыка. Все-таки старая советская школа образования была прекрасна, чтобы о ней не говорили «дерьмократы» в мое время… Мне было очень легко говорить с Валентиной (как она просила себя называть через некоторое время нашего разговора) на все затрагиваемые темы. И похоже ни разу не лоханулся. Время летело быстро и незаметно. Поезд периодически останавливался на станциях, но мы этого не замечали, увлеченные разговором. Нам, несмотря на разницу в возрасте, было приятно общаться друг с другом. Вообще она мне все больше нравилась. Движения ее были легкими, плавными, грациозными и изящными. Произносимые слова и фразы звучали правильно и красиво.
Время приближалось к 23.00. Горло от разговоров пересохло. Захотелось пить. Чай давно уже был выпит и только чайные ложечки своим звоном о стекло стакана напоминали о нем.
— Валь. Может быть еще чаю? И чего-нибудь к нему. А то разговор разговором, а кушать хочется всегда.
— Было бы не плохо. Честно говоря, я сегодня ничего не успела купить в дорогу, так пару пирожков из столовой. Хотите? Рассчитывала покушать в вагоне-ресторане. Может быть пойдемте туда? Мы еще можем успеть…
— А зачем? У меня собой все есть: и перекусить, и выпить! — ответил я, разворачивая пакет с едой.
— Ого, да у нас похоже пир! И коньяк, и колбаса, и все остальное! Вы, Володя, не просто замечательный певец, но и отличный хозяйственник. Все — то у вас есть. Завидую Вашей жене и подчиненным — с Вами явно не пропадешь. Или это все поклонницы?… Но вот как быть с коньяком? Наливать — то его не во что!
— А что такого? Сейчас помоем стаканы из под чая и будем пить из них, — нарезая колбасу перочинным ножом, ответил я.
— Давайте, пока Вы заняты, я это сделаю! — и взяв стаканы, Валентина, исчезла за соседней дверью. Оттуда раздался плеск воды. Вскоре она вернулась, неся в руках уже чистые стаканы.
— Совсем прекрасно. Осталось только заказать чай и можно начинать восхвалять Бахуса!
— А он нам очень нужен? Я про чай. У нас же есть не самый плохой коньяк.
— Ну, как же, ведь к нему нужен обязательно лимон! Или он у Вас, тоже есть?
— Увы нет, как и шоколада, и сливочного масла, и черной икры! А то, говорят, что гусары раньше любили пить коньяк, закусывать долькой лимона с шоколадной крошкой и заедать бутербродом с черной икрой. Знал бы, что поеду с такой очаровательной дамой, обязательно запасся и тем и другим.
— А вы, Володя, просто гурман какой-то! И откуда только это все знаете? Как будто все жизнь только этим и занимались.