— Смотри, кто в товарищи к Леонову шьется! — Никандр Фисюненко даже привстал, чтобы лучше разглядеть Коренева.
А к столу пробирался Зеликман. Пригладив рыжую копну волос, заговорил с горячностью:
— Вы читали, товарищи, насчет ГОЭЛРО? Надеюсь, читали. Тридцать электростанций построить в России. Тридцать! Сегодня ноль, а завтра — тридцать! Черт-те как заманчиво. Мужика посадить на трактор. За это стоит побороться. Наш паровоз, вперед лети! В коммуне — остановка. Нет, не остановка. Мы пойдем дальше…
— Иося, ближе к делу! — остановил его Васильев.
— А то не дело, если коммунист верхом на жеребце въезжает в церковь? Очень большое дело, товарищи! Очень большое. Оно на руку бандитам. Это никуда не годится! Это я говорю вам — Иосиф Зеликман. Вот заменили продразверстку на продналог — вздохнул крестьянин. Доверием к мастеровому проникся. А ты, товарищ Леонов, дал подножку этому самому союзу рабочих и крестьян. Понимаешь, что я говорю?.. В Одессе восемь месяцев жили с керосином, а на пасху большевики дали электричество. Почему? Чувства народа уважают!..
— Понятно! — Рабочий пристукнул по столу тяжелой рукой. — Кому еще слово?..
Бочаров проковылял между рядов, тяжело опираясь на палку.
— Наказывали Леонова, конечно, не за выпивку. Мне это ясно. Его партия осудила за анархистские замашки. И я расцениваю проступок Леонова именно так. И если в коннице как-то можно было простить выходку Леонова, то мы в ЧК не имеем права! Чекист — это как святой!
— Это ты брось — делать с меня святого! — крикнул Коренев.
— Ты, Коренев, вот что: в кильватер к Леонову не пристраивайся! Разные вы люди. — Бочаров навалился на трибуну, трость прислонил к столу президиума. — И тебе, Бижевич, скажу. Бывали мы с тобою в смертельных переделках. Боевой товарищ, ничего не скажешь! Но, извини, дури в твоей башке — хватит на десятерых! Накинулся на Леонова. Да он был уже наказан за проступок! А у нас он показал себя с лучшей стороны.
Бижевич опять вышел к председательскому столу. Горячо перечислял леоновские «грехи», загибая нервные пальцы на руке:
— Мухина не разоблачил вовремя — раз! Налеты бандитов на железную дорогу усиливаются — два! Погиб беспартийный машинист Иван Лебедев — три! Семья бедствует…
Морозов подсказал с усмешкой:
— Сымай сапоги, Юзеф Леопольдович! Пальцев на руках все равно не хватит.
В зале дружно засмеялись, а Бижевич закончил твердо, рубанув воздух кулаком:
— Не оправдал Леонов звания члена большевистской партии!
Добрый смех ребят тотчас погас: подобного заключения не ожидали.
— В одном прав Бижевич — нужно высоко держать звание чекиста, — заговорил Платонов, проходя вперед. Статный, в ловко пригнанной одежде, аккуратно подстриженный, он невольно вызывал уважение. — Можно много говорить и ничего не делать. Будто бы пустой ложкой во рту ворочать. Леонов — боевик! Но времена меняются, товарищи. Настает пора большого ученья. С этим у Семена Григорьевича слабинка. А то, что было раньше — он получил за то сполна…
Я переживал, наверное, больше всех. Лихой, сообразительный, беззаветно преданный революции Леонов и вдруг заявление — не оправдал!
Недавний эпизод из моей жизни запомнился особо. Как обычно, я пришел в отдел пораньше. Леонов был на месте, просматривал сводку происшествий за ночь. Я поздоровался. Он поднял голову:
— Громов, как же это вы вчера прохлопали бандита?..
— Так он же вдруг вылез через крышу!
— Ты должен все угадать заранее. Пошли к начальнику!
В кабинете Платонов сказал:
— Считаешь, получится опер?
Семен Григорьевич широко заулыбался, почесывая затылок:
— Усы бреет. Девятнадцать — стукнуло. А що треба?
— Ну, если усы… — Платонов тоже засмеялся, потирая белые руки. Видимо они уже договорились заранее о моем назначении оперативным уполномоченным ЧК. — Сам-то он как, не возражает?..
Леонов хлопнул меня по плечу:
— Не возражает! В партию вступил в техникуме. Есть хватка и чутье большевистское.
— Аминь! — Платонов подписал приказ о моем повышении.
И еще помню. В комсомольской ячейке ЧК обсуждали в ноябре 1920 года речь Владимира Ильича Ленина, которую он произнес на третьем съезде РКСМ. Горячо спорили: как можно учиться, если столько бандитов гуляет на воле! Юденича, Колчака, Деникина, Врангеля разбили, но врагов затаившихся не меньше пока. Чекисты это хорошо знали. Леонов, присутствовавший обычно на молодежных собраниях от партийной ячейки, задумчиво говорил в тот раз мне: