— Надо же какие мы! — присвистнул Борис и раскрыл перед потерпевшей свое удостоверение. — Колычев, агент губрозыска.
— Мотылькова Инесса Владимировна, помощник кассира Губернского промпита.
— Что у вас украли, Инесса Владимировна?
— Деньги.
— Кошелек? Личные средства?
— Если бы! — совсем закручинилась потерпевшая. — Казенные деньги украли на покупку продуктов. Мне их сегодня в финотделе выдали.
— И большая сумма?
— Большая. Почти шесть миллионов.
— Ого! — не удержался Петр.
Его зарплата была в пятьдесят раз меньше.
— А еще вместе с деньгами пропало оружие…
— Какое оружие? — насторожился Елисеев.
— Служебное. Мне револьвер на работе выдали как ответственному сотруднику. Я его в портфеле вместе с деньгами держала на случай обороны.
Мотылькова показала парусиновый портфель, с каким ходил едва ли не каждый из совслужащих. Нормальный кожаный портфель могло себе позволить только большое начальство.
— Какой марки револьвер?
— Наган.
— И где похитили деньги и оружие? Что, прямо здесь? — Колычев обвел глазами приемное помещение Губфинотдела, в котором людей было набито, как сельди в бочке. Многие прислушивались к разговору.
— Да, прямо здесь, — кивнула помощник кассира.
— Однако. И как же это вы казенные средства проворонили, «ответственный сотрудник» Инесса Владимировна?
К счастью, женщина умела держать удар. Вместо того чтобы удариться в рыдания, она принялась рассказывать обстоятельства кражи.
Выяснилось следующее: получив деньги, она положила их в портфель, не ожидая ничего плохого. Здание охранялось милиционером, внутри было много людей, в том числе и знакомых. Мотылькова направилась к выходу и вдруг увидела, что прямо на полу лежат гербовые десятирублевые марки.
Душа ответственного совсотрудника не выдержала такого обращения с финансовыми бумагами. Женщина наклонилась и стала поднимать марки. Одна из них была приклеена. Чтобы отодрать ее, Мотыльковой пришлось освободить обе руки. Она поставила портфель на пол, а когда закончила, выяснилось, что тот исчез, вместе со всем содержимым.
— Так-так, — зацокал языком Колычев. — Это ж каким надо быть знатоком человеческой натуры, чтобы придумать этакую махинацию!
— Тонкий расчет, — согласился Елисеев. — Раньше у вас были подобные случаи?
— У нас нет. Но что-то подобное уже проворачивали в других местах. Где ж это было? — Колычев нахмурился и с сожалением сказал:
— Нет, хоть тресни не помню. Надо будет покопаться в ориентировках.
Он обратился к помощнику кассира:
— Инесса Владимировна, никого подозрительного рядом с собой не видели? Может, толкался кто поблизости, наблюдал за вами или спрашивал?
— Ой, я так сразу и не припомню, — огорченно произнесла Мотылькова.
— А вы повспоминайте, Инесса Владимировна. Вдруг получится? — попросил Елисеев.
— Знаете, — вдруг произнесла потерпевшая, — а ведь вы правы: терся около меня один мужчина…
— Ну-ну, смелее, — подбодрил Елисеев.
— Я ведь только сейчас и сообразила, что он все время возле меня был. Высокий такой, стройный, выправка… знаете, как у офицеров старорежимных.
— То есть человек военный?
— Может быть, — не стала отрицать Мо-тылькова.
— Еще что вспомнилось? Можете подробнее внешность описать?
— Мужчина очень интересный. Лицо умное, интеллигентное. Не удивлюсь, если он и впрямь из бывших. Волосы густые, светлые. Мне еще глаза его очень запомнились…
— Чем, Инесса Владимировна?
— А они у него грустные очень.
Колычев кашлянул.
— Уголки к низу идут, — пояснила потерпевшая. — Он может даже улыбаться, но глаза все равно останутся печальными.
— Цвет какой?
— Кажется, карий.
— С глазами ясно. Вы его лично знаете? Может, встречали где?
— К сожалению, прежде его видеть не довелось. Да и не припоминаю, чтобы в городе успел на глаза попасться. Все же не особо большой у нас город…
— Что по телосложению скажете?
— Знаете, обычное такое телосложение: ни худой, ни толстый…
— Живот есть?
— Есть, но особо не выпирает. А может, у него корсет.
— Одет как?
— Простенько одет: пиджачок светлый, брючки… У нас в конторе половина мужчин в таком виде ходит.
— Плохо. Особые приметы есть? Шрам какой-нибудь, родинка на видном месте…
— Нет, шрама точно не было, — уверенно сказала Мотылькова.
— Теперь напрягите память еще раз: может, еще кто-то возле вас вертелся, на кого вы сразу внимания не обратили?