Потому, наверное, и живет под столом, что тут его лечили — в итоге он остался трехногим, одноглазым, бесхвостым и сильно драным, но живым. Живым и очень прожорливым. Когда обсуждали, как его назвать начитанный Саша, стрелок и связист в одном лице, предложил назвать его Счастливчиком, но Вовкино предложение понравилось больше, и теперь эта живность уже привыкла реагировать на официально присвоенное ему имя — Лихо одноглазое.
Надо заметить, что кличку свою кот отрабатывает на все сто. Вот чуть снайпера не искалечил.
Чай у меня неплохой, это Ильяс охотно признает. Разумеется — он же его мне и презентовал. С заедками несколько скучнее — только халва с арахисом, твердоватая и староватая, зато ее много — ящик.
Пока пили чай, Ильяс по—моему все же кота пнул. Во всяком случае, настроение у него выправилось и уходил он уже куда как более довольным, чем пришел. И славно. Не знаю, какой из него будет пекарь, а вот как снайпер он весьма полезен. Видел, неоднократно. Конечно второму нашему снайперу он все же уступает, Андрей именно настоящий снайпер, до мозга костей, Ильяс же и сам признает, что именно в снайперской стрельбе он послабее. Правда это его не очень огорчает, до недавнего времени жил—то он куда как лучше Андрея, да и сейчас, в общем, его семья пристроена неплохо, а Андрей вообще бобыль.
Это позволяет Ильясу примириться с тем, что как снайпер — он несколько эээ… ну не хуже конечно, но как бы превосходит в другом.
В вылазке за Блондинкой Андрей участия не принимал. Уже и лето, а его проблемы с суставами так и не кончились, вот он и остался на острове, благо сегодня очередные стрельбы для подростков и вместе с нашим сыном команды Демидовым — или как еще назвать приставшего к группе беспризорника — как раз там оба по самые уши и были заняты.
Да и мы, честно говоря, не ожидали от морфини такой прыти. Блондинка, да еще в ошметьях каких—то розовых тряпок, не крупная, зооморфная, то есть передвигающаяся на четвереньках с чего—то показалась всем совершенно рутинной целью. Потому провал получился крайне неприятный для нашего самолюбия и репутации.
Собственно — только моя собака тут и отличилась. Она еще толком—то и не собака, щенок пока, пухлый и толстолапый, но, как и все живые собаки, зомби чует верхним чутьем и тут же дает об этом знать всем, у кого уши пробками не забиты. Не могу сказать уверенно — щенячья истерика спугнула Блондинку или она и так не собиралась с нами связываться — но обошлось без потерь. А у нас отсутствие потерь — основная гордость.
Правда не для посторонних — увы, только формально и только во время боевых вылазок. Но и это уже немало, что и говорить.
Глава 2. Дела домашние
Вот, значится ублажил я на сегодня Эскулапа, пора домашними делами заниматься.
Дел много. Во—первых у меня стирка.
Я ненавижу стирку. Меня мало утешает, что скажем, у Вовки те же проблемы и носки всегда после стирки оказываются в нечетном количестве — либо их 11, либо 5, либо 7. Правда, я достаточно умен, чтоб пользоваться одинаковыми носками радикально черного цвета, но сам факт нечетности угнетает.
Во—вторых надо готовить. С этим значительно проще — не стирка все же. Хотя тоже не все так просто. Голодных ртов—то куча получается и у каждого свой вкус.
В—третьих… В третьих — собака, это хорошо конечно. Только как оказалось — сильно непросто. Честно сказать — три раза бы еще подумал, прежде чем брать, если б знал, как оно будет. С детьми в клинике — и то легче получалось. Когда мой коллега, именуемый Буршем за грозный вид и жутковатый шрам на щеке, принес пушистый колобок с круглыми глазами и кожаным носом, оно было умилительно. Но оказалось, что внимания этому зверьку нужно очень много. Реально — МНОГО. И возни с дитем этим собачьим — тоже много. Дите ело, пило, писало и гадило, невинно глядя на мир. А еще оно лезло, куда не надо, плакало, когда обижали, а обидой считалось и невнимание. Девочка же, хоть и в шерсти. Только очень зубастая девочка и грызет все подряд как грызун какой—то. Зубастая шерстяная неуклюжая девочка. Сейчас у нее еще как—то внезапно отросли тяжеленные и здоровенные ухи, которыми она пока управляет с трудом и эти треугольные кульки то заваливаются на стороны, то ложатся чепчиком на щенячью голову, то храбро пытаются стоять по—взрослому.