— Что скажешь?
— Третий вскрывать надо, там все нужное — отозвалась Ирка, встряхнувшись.
— Ладно, нам-то по барабану, какой вскрыть — не обращая внимания на странную задумчивость сожительницы сказал Виктор и стал аккуратно снимать дерн с травой, маскирующий схрон. На свою супружницу он не смотрел, тем более, что знал за ней привычку копаться в бумажках. Теперь это обострилось — пришлось в отбитой деревушке заниматься огородными делами, а из всего тамошнего населения в этом петрили три бабки, причем у каждой было свое мнение, не совпадавшее с соседским. Ирка тоже в этом деле понимала кое-что, только здесь было на пару-тройку сотен километров южнее тех мест, где жила раньше Ирка и все сроки огородных работ сдвигались изрядно. Вот поэтому Ирка и возилась с календариком, как полагал Виктор.
Тут он сильно ошибался.
Ирка еще раз тщательно проверила свои подсчеты, сверяясь с карманным календариком, где крестики, перечеркивающие по четыре дня шли четко в каждом месяце. Кроме мая и июня. Задумалась. Получалось… Получалось, что у нее получилось. Таких задержек менструаций у нее еще не было никогда, да еще тело вело себя странновато.
Все-таки житье в нормальном доме с окнами несколько расслабило. Ирка встряхнулась, привела мысли в порядок. Время еще есть, успеет приготовиться. Хорошо бы, чтоб у кого из бабок оказался опыт повитухи. И еще надо питаться хорошо. Особое внимание на это. И вообще, аккуратнее надо. И еще надо как-то Витьке об этом сказать.
Ирка глубоко вздохнула и пошла поближе к схрону.
Таскать из тайника запаянные в полиэтилен мешки, пластиковые бочки и контейнеры пришлось долго, потом разбираться по схемке в каком контейнере что лежит, отбирать нужное, укладывать обратно пока не понадобившееся. Когда Виктор собирал на длительное хранение всякие необходимые вещи, казалось, что все предусмотрел, обо всем подумал, а сейчас как дело дошло до дела — за голову впору хвататься, столько всяких незаметных вещей потребовалось.
Вот кто б ему сказал, что стоило свалить в схрон хотя бы десяток мешков с удобрениями. И стоят то копейки… То есть стоили раньше. Оставалось только хлопать глазами, когда старуха Мелания снисходительно объяснила городскому жителю, что без удобрения урожай втрое меньшим будет — за какой овощ ни возьмись, а коров нынче никто не держит, потому навоза нету и в помине. Виктор пытался что-то пискнуть насчет свиней, которых в деревне на ферме было двадцать штук и уж чего-чего, а дерьма от них было много, но тут Ирка тихо ткнула его пальцем в бок и он решил не продолжать тему.
Оказалось — правильно сделал, потому как свиное дерьмо и впрямь не годилось сразу на огороды, разве что под капусту, да и то — лучше б сначала ему в компосте годик созреть, толку больше станет. Ждать же годик было никак невозможно.
Удачно успев удрать из умирающего города к себе на базу, пожив чуток в своем бункере Витька не удержался и из-за Ирки поехал в заброшенную обезлюдевшую деревушку Ольховку, где останавливаться доводилось еще во время постройки бункера и схронов. А дальше пошло одно к одному — по наводке Ирины нашелся старый газогенератор на дохлой древней полуторке. Разумеется, захотелось починить это чудо — юдо, чтоб электричество было, на деревянном причем топливе. Очень уж заманчиво получалось, чего-чего, а дров вокруг было море немерянное. А дальше больше — устроили вылазку в уже жилую деревушку, где как Витя помнил, была автомастерская. Починка примитивного газогенератора была несложной — вполне возможной на базе этой автомастерской.
Вот и вляпались в этой деревне, несмотря на всяческие ухищрения. В итоге, правда кроме пули в ляжку Виктор получил и власть над деревушкой, двумя десятками людей, двумя десятками свиней, тремя собачонками, шестью кошками — и автомастерскую впридачу. Трофеем получил — мотоцикл да несколько охотничьих ружей от прошлых властителей деревни, которых пришлось угробить за неласковую встречу и весьма мерзкие обычаи. Людишки в деревне были в чистом виде рабами, Виктор их вроде как освободил, но статус определять не стал и прошедшее время воли не давал, хотя разрешил занять пустующие дома.
В душе Виктор гордился происшедшим. Даже подходящее слово вспомнил, попалось как-то в затрепанной книжке. Ваганум. Там еще наш майор-десантник, попав в прошлое, угробил некоего гнусного готарского барона и сам стал бароном — как раз по праву ваганума. У Виктора получилось хоть и не так гладко и не так чтоб уж книжно — но врагов замогилил, сам жив остался. Ваганум, короче.
Теперь надо было ломать голову, как прокормить эту ораву, как обеспечить себе и Ирке достойную жизнь и много еще чего свалилось на новодельного феодала. И тут оказалось — чем больше под тобой народу — тем тебе жить получается комфортнее. Но и хлопотнее тоже, потому как надо все рассчитывать. Качество крепостных оказалось убогим, мужиков всего двое, остальные бабы, а других взять негде. Зато запуганы прошлыми хозяевами до полусмерти, что облегчает жизнь. В общем — сплошные проблемы. Одна радость — крапива поперла как ошалелая и потому со жратвой и для людей и для свиней стало чуть легче. Самое смешное — даже самому Виктору на первых порах щи из крапивы очень понравились. Свежего хотелось безумно. Теперь вот еще щавель собирать можно. Тоже приварок, как выражается бабка Мелания. Но на одной крапиве-лебеде далеко не уедешь, надо разживаться нормальной человеческой едой, да чтоб ее побольше было. Даже у Витьки рацион получался убогий и однообразный настолько, что и крапива за деликатес пошла, про рабов и речи нет. Но с голодухи не пухли все-таки.
Почти все семена, что Виктор в схронах запас, ушли на посадку, — и оказалось, что запас он семян мало — даже им на двоих бы не хватило толком, без удобрений-то. Пришлось выкручиваться. От всех этих огородных премудростей у Виктора голова вспухла, потому настоящим спасением было ходить в лес, охотится. Настоящий отдых получался. Но по добычливости выходило не сильно ладно — леса были заболочены, живности негусто. Нашел семейство бобров, перестрелял. За неделю схарчили всей ордой. Попадались зайцы да лисы. Навару с них было негусто, но все же. Здорово пригодились ружья от прошлых господ — Витька как-то не подумал насчет малых калибров, когда утекал из города, так что двустволка двадцатого — очень к месту пришлась. Пожалеть оставалось, что капканов не взял в лес, пригодились бы.
Эх, много что пригодилось бы. Даже и в голову не пришло, что могло бы пригодиться. Меланья вон жалела искренне, что не завела кроликов перед Катастрофой. Глядишь, размножились бы — куда там свинкам. Бывшие в деревне курицы пока никак не увеличили свое количество. В общем, всего не хватало, кроме прущих с сатанинским напором сорняков.
Наконец загрузили все в УАЗик и тронулись. Доехали быстро — наловчились уже по лесу срезать. Деревня почему-то встретила безлюдьем. Даже на огородах никого не было видно. Что-то неладное творится. Виктор кивнул супруге, отстегнул петельку, крепившую АКСУ к двери. Ирка понятливо перехватила свою помповушку, кобуру с пистолетом расстегнула и сдвинула себе на живот.
Остановились у своего 'замка' как стали величать в деревне несуразное двухэтажное здание, сделанное большей частью из пенобетонных блоков.
— Выходим, ты к дверям, я спину прикрою. Увидишь что — стреляй сразу, не думай — тихо сказал Виктор жене.
— Угу — буркнула так же тихо супруга.
Собравшись и настороженно поглядывая по сторонам. Поднялись на крыльцо. Дверь заперта, за дверью тихо. Виктор посвистел.
— Эй! — тихо окликнул сверху женский голос.
— Ну? — отозвался Витя задрав голову и увидев высовывающуюся из окошка второго этажа Верку, 'фрейлину двора его Величества Виктора Первого', как они с Иркой величали эту свою не то подругу, не то домоуправительницу.
— Беда! Из лесу эта лахудра вернулась, что УАЗ тогда пыталась угнать.
— Тоже мне беда! — презрительно, но все же шепотом отозвалась Ирина.